Вор

Мы съели наш ужин в тишине. Ну, я говорю «мы». Я провела большую часть времени, лепя скульптуры из пюре, перебирая зеленые бобы и избегая отбивную. У меня всегда была проблема с тем, чтобы съесть что-то, что когда-то имело лицо. В конце концов, Беа заметила, что я не ем.

— Что-то не так? — спросила она.

Я пробурчала ответ.

— И что ты сказала?

— Я…я не очень-то голодна, — пробормотала я.

— Не трать в пустую хорошую еду, — ответила она. — Я не знаю, к какой легкой закуске ты привыкла в городе, но у меня ее нет. Мы едим три раза в день. И если ты проснешься от голода в середине ночи, не ищи ничего съестного.

— Не буду, — сказала я, желая исчезнуть.

Мне просто хочется спрятаться куда-нибудь, пока не вернется папа. Он должен. Он просто обязан вернуться.

Нахмурившись при виде моей нетронутой тарелки, она прокомментировала:

— Расточительство, — после чего принялась доедать свой ужин.

Потом она встала и извинилась, сказав, что ей нужно позвонить.

Я смотрела в широкое окно, сфокусировав взгляд на том месте, где верхушки деревьев встречались с небом. Фруктовые деревья не были такими высокими, как те, что росли в лесу по обе стороны от дома. Небо только сейчас начало приобретать оттенок заката. Мне еще нужно будет приспособиться к разнице во времени.

Что я здесь делаю? Кто мог похитить профессора антропологии? Иногда он был склонен к тому, чтобы остаться в университете, ночуя на диване в своем кабинете, так что если бы не погром в квартире, то мне потребовалось бы некоторое время, чтобы понять, что что-то не так. Но, несмотря на хаос в квартире, не было никаких следов взлома. Из-за этого полиция не рассматривала случившееся исключительно как похищение, они упомянули, что существует вероятность того, что он сбежал.

Даже если и так, даже если бы он оставил меня, не сказав ничего, не оставив записки, определенно, у него была веская причина для этого. Должно было случиться что-то ужасное. Что-то, связанное с его исследованием, я уверена. Он бы не бросил меня, если бы не вмешалось что-то экстраординарное. Но как я могу узнать, что же это было? Может быть, в квартире остался ключ к разгадке, но я не была в состоянии найти его, до того, как меня отправили сюда. Как я могу помочь ему через полстраны? Как я смогу вернуться домой?

Мой взгляд вернулся к столу. Если я ничего не ем, то хотя бы могу помочь с посудой. Но я не имею ни малейшего понятия, что делать с тарелками. Положить их в посудомоечную машину? Помыть вручную? Оставить на столе? Я отправилась на поиски женщины, которая являлась моей бабушкой.

Проходя мимо комнаты, заполненной красивыми, нежными чашками и блюдцами, я услышала ее голос в передней части дома. Я хотела спросить у нее, что делать.

Я подошла к передней гостиной и увидела ее расхаживающей по комнате с телефоном в руке.

— Ты не можешь ожидать, что я справлюсь с этим в одиночку, — говорила она. — Ты видел ее?

Я остановилась и сделала шаг назад, чтобы меня не было видно из гостиной. Подслушивание вряд ли поможет мне понравиться ей. Но я словно приклеилась к месту.

— Если бы ты ее видела, ты бы так не говорила, — скромно сказала она. — Клянусь, это именно эта девчонка. Ты уверена, что она…?

Молчание.

— Ну, я считаю, это верно, как и то, что ты можешь это получить. Да… знаешь, то, что я сказала. Я беру свои слова обратно. Она должна уйти. Мне следует…?

Все мышцы в моей груди замерли, словно камень.

— Ба…бабушка? — говорю я, как будто просто шла наверх.

Она повернулась, и на секунду мне показалось, что в ее глазах мелькнул и тут же исчез страх.

— Жди ее завтра, — резко говорит она в телефон и вешает трубку.

Потом она обращается ко мне:

— Да, Джульетта, что такое?

Я должна уйти. Завтра. Моя голова закружилась. Для чего я здесь?

— Эм… тарелки… должна ли…?

— Оставь. Я позабочусь об этом, — говорит она.

Я должна уйти.

— Если… если ты не против, — говорю я, — я хотела бы пойти в свою комнату. Я знаю, сейчас рано. Просто я очень устала.

— Хорошо, обживайся и отдыхай.

Она выглядит так, как будто решает, сказать ли что-то еще или не стоит.

— Спокойной ночи, — сказала она и быстрым шагом направилась на кухню.

Я проследила за ней безучастным взглядом и поднялась по лестнице. Одна нога за другой. Солнце, наконец, садилось, отбрасывая тени в коридоре. Половицы скрипели под ногами, и каждый фильм ужасов, когда-либо просмотренный мною, прокручивался в голове. Мой отец действительно вырос здесь? Он питал в лучшем случае презрение, в худшем — отвращение к маленьким городкам и сельской местности.

«Если ты не можешь справиться с городом, ты не заслуживаешь страны» — это его слова.

Этот дом, по крайней мере, в три раза больше нашей квартиры, и дополнительное неизведанное пространство нервировало меня. Я знала, что не смогу уснуть, хотя бы не взглянув на другие комнаты. В конце концов… вполне вероятно, это мой единственный шанс.