Вор

— Дева шипов, — прошептала она.

Разве не такое имя маг Сильвери называл прошлой ночью, когда она в слепой панике пыталась убежать из маяка в ночь? Он сказал, что Дева шипов еще была там. Эта загадочная сущность могла быть монстром, который порвал пиратов, пока они спали в банкетном зале?

Или монстром был сам Сильвери?

Еще дрожь пробежала по ее спине. Нилла опустила голову, обвила руками тело. Она не могла поверить, что мужчина, сидевший напротив нее утром, аккуратно завтракавший яйцом с помощью двух пальцев, сделал бы такое. Нет. Она яростно замотала головой, заставила ноги шагать по тропе. Утро было светлым и красивым. Она не хотела поддаваться мрачным мыслям. И всем тем почти безумным предупреждениям о Деве шипов и смерти. Просто уловка, чтобы прогнать ее. Или он сошел с ума. Или все сразу.

— Так или иначе, ты не спрячешься так, чтобы он не знал, — сообщила она себе, отбросив ногой камешек с дороги. — Он знает каждый дюйм этого острова лучше тебя.

Он не последовал за ней этим утром, значит, мог как-то магией следить за ее движениями, знать, куда она шла. Спрятаться не выйдет. Он нашел ее прошлой ночью достаточно легко и как-то шили сознания. Он мог это сделать снова.

Нилла замерла и оглянулась на кривой маяк на краю утеса. Она нахмурилась, невольно кусая щеку изнутри. Все знали, что маги были странными, особенно мифато. Говорили, они жаждали больше магии. Нилла верила в это. За два года работы в университете она увидела магов Мифатес достаточно. Запах такой жажды преследовал их как духи. От Гаспара воняло этим.

Эта Розовая книга точно была очень сильной. Сильнее гримуаров в комнате с перьями. Что-то уникальное. Маг Сильвери мог выбрать такое изгнание? Он ушел на Роузвард, отрезал себя от остального человечества, чтобы не делиться этой книгой заклинаний с другими?

Но что насчет его слов утром: «Я тут помещен не для своих удобств».

Нилла раздраженно выдохнула, поджимая губы, развернулась и пошла к большому дому. Было слишком много неизвестных, но одно она знала точно: книга была в маяке, а не Дорнрайсе. Ей нужно было вернуться в башню, не привлекая внимания мага. Или его противной виверны.

— По одной проблеме за раз, — прошептала она. — Сначала нужно забрать сумку.

Она быстро добралась до дома. Не успев подготовиться, Нилла оказалась у сломанной калитки и дорожки, ведущей к дому. На вершине скалы она оглянулась на гавань и гнилые останки «Позора королевы». Она видела свою лодочку на месте, ведь вытащила ее на песок дальше линии прилива.

Тяжко вздохнув, Нилла повернулась к тропе. Решительно стиснув зубы, она поспешила вперед, юбка развевалась за ней как паруса.

Она прошла к двери кухне уже проще в этот раз. Заросли у двери были не такими густыми, как она помнила, и она вошла в прохладу и сумрак кухни Дорнрайс. Замерев на пороге, она три раза медленно вдохнула.

— Видишь? — шепнула она и кашлянула, заговорила громко, прогоняя тишину. — Нечего бояться. Это просто старый пустой дом.

Ее голос разносился эхом. Утих. А она стояла, пыталась услышать… что-нибудь. То, что не могла назвать. Нечто, похожее на эхо смеха глубоко в тенях. Ощущение насмешки, темного веселья.

Нет. Ничего не было. Только тишина и пыль.

Нилла поспешила к буфету и заглянула внутрь. Она опешила, увидев буханку хлеба в той же корзинке, где она взяла ее вчера. Это была та же буханка? Нет. Она ту съела. Невидимый пекарь работал ночью?

— Магия, — прошептала она. Как быстро она привыкла к этой мысли.

Вчерашняя буханка не навредила ей, и Нилла взяла эту, сунула в мешок, найденный на полке. Она взяла еще немного предметов, убрала их в мешок, включая маленький стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и странным словом «qeise» изящным шрифтом. Выглядело дорого… но она была воровкой, да? И она не знала, были ли другие источники еды на острове, если только не хотела искать яйца чаек.

Ее мешок был наполнен, Нилла закинула его на плечо и поспешила по кухням и лестнице слуг, вышла в широкий коридор выше. Она увидела высокие двойные двери банкетного зала в конце коридора. Они были закрыты. Странно. Она оставила их открытыми вчера. Вид мертвых тел внутри так напугал Ниллу, что она сразу попятилась и не осмелилась вернуться, чтобы закрыть двери…

Она покачала головой.

— Ты не так запомнила, — сказала она. — И все, — вчерашний день был размыт в ее голове.

Она быстро повернулась, вскоре добралась до большой лестнице с уродливыми вивернами, украшающими перила. Этим утром было темнее, чем вчера, солнце еще не поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть в большое окно. Нилла не была против тьмы до этого.

— И не против сейчас, — напомнила она себе и прошла к лестнице.

Она заметила золотой блеск.

Она застыла и медленно повернулась. Ее рот приоткрылся от резкого вдоха.

Луч солнца падал из заросшего лозами окна на позолоченную раму картины. Она не заметила ее вчера, ведь вечером та часть холла была в глубоких тенях. Но теперь она видела огромный портрет. Он так ее очаровал, что она забыла обо всем.