Вор

Господи… счастье-то какое! Улишшики, маленькие вы мои… хвостяра, друг, если бы ты знал, как мне тебя не хватало!

— Ур-рг-гхр-р-р! — наконец разродился я ликующим ревом, мгновенно подхваченным гулким эхом. Завыл, зашипел, подхватываясь на ноги, и тут же заткнулся, вовремя вспомнив, что нахожусь не так уж глубоко под землей и кто-нибудь, проходя мимо, вполне мог услышать мои вопли.

Фух. Ура! Я — нурр, а не умирающий от неизлечимой хвори старикашка! Сумеречный мир опять вижу. Слабости не чувствую. Я снова жив, активен и полон сил. И вообще чувствую себя замечательно.

Вот только что это было?! Сон? Галлюцинация? Может, у меня случилось помрачение сознания?

Подпрыгнув на месте, пару раз пробежавшись и с радостью обнаружив, что от омерзительной немощи не осталось и следа, я набросился на принесенное малышней угощение и в два счета его проглотил, заурчав от удовольствия. Затем подкрепился монетами. От жадности снова сожрал гораздо больше, чем требовалось. Только после этого окончательно успокоился и на радостях облизал азартно прыгающих вокруг нуррят, благодаря их за заботу.

— Ну что, пришел в себя? — несколько отрезвил меня раздавшийся из-за спины голос.

Что?! Опять?!

Я рывком повернулся, инстинктивно обнажая клыки и ощериваясь одновременно с яростно взвившимся хвостом. Однако стоящий у стены и снисходительно взирающий на нас Шэд только усмехнулся. А как только мы приготовились напасть, примиряюще поднял руки, в которых, против обыкновения, не было чудаковатой трости.

— Извини. Я пришел немного прояснить ситуацию. Но если ты категорически против, можем побеседовать в другой раз.

Хвост вместо ответа выпустил наружу иголки и завибрировал, готовый при первой же возможности смачно харкнуть этому гаду в морду. Я же тем временем засомневался. Нет, вчерашний вечер еще не успел выветриться из моей памяти. Просто сейчас, когда я выспался и отдохнул, испытанное накануне бешенство слегка притупилось. И если тогда я был готов, но, к сожалению, оказался не в силах его выразить, то сегодня был в состоянии хотя бы его обсудить.

«Чего ты хочешь?» — наконец молча осведомился я, велев хвосту чуток придержать ядовитую слюну.

Сборщик душ сокрушенно развел руками:

— Всего лишь дать разъяснения. Ты способен меня выслушать?

«Говори».

— Благодарю, — иронично поклонился брюнет, не торопясь, впрочем, отлипать от стены. — Только давай сперва прогуляемся на изнанку. Так будет удобнее.

Смерив его подозрительным взглядом, я молча перешел в сумеречный мир и замер все в той же настороженной позе, окруженный не менее настороженными улишшами. Вблизи от собирателя моя малышня снова стала собранной и серьезной. Их детские клычки выглядели уже довольно внушительно. Агрессивно приподнятые хвосты, хоть и не имели зубов, были недвусмысленно повернуты в сторону собирателя. Да и вообще, мои малыши сейчас походили на стаю одичавших псов, готовых вот-вот накинуться на опасного чужака.

Я уже привычно успокоил их мысленным импульсом и снова показал клыки, намекая, что пора бы Шэду поторопиться с объяснениями.

— Что ты помнишь о вчерашнем дне? — тут же отреагировал он.

Я тихо зашипел.

Все. Я помнил абсолютно все, включая тот самый миг, когда внезапно осознал себя в чужом теле и едва не поверил, что остаток жизни проживу исключительно в таком облике!

— Вообще-то это было твое тело, — хмыкнул на мои мысли сборщик душ. — Во второй раз провернуть такой фокус с переносом душ не удалось бы даже мне. Ты здесь прижился. Можно сказать, сроднился с нурром. И вытащить тебя из этого тела, не убив вас обоих, даже мне теперь не под силу.

Я недобро прищурился: «Тогда что это было?»

— Помнишь, я упоминал, что нурры по природе своей пластичны? А улишши по законам все той же природы еще более изменчивы?

«К чему ты клонишь?»

— Когда я говорил о способностях нурров, то не упомянул одной важной детали. Они действительно обладают на редкость высокими адаптивными возможностями. К примеру, способны отращивать дополнительные конечности, органы, менять толщину и даже структуру кожного покрова, используя для этого подручные материалы, но при этом нурры ограничены пределами одной формы. То есть, что с ними ни делай, зверь останется зверем и из простой мыши не превратится в дракона, чем ты его ни корми и как ни воздействуй.

«Раньше ты говорил другое», — недовольно рыкнул я.

На что Шэд лишь улыбнулся:

— Ты просто невнимательно меня слушал. Я сказал, что не могу дать тебе новое тело. Но настоятельно посоветовал присмотреться к улишшам, для которых, как ты и сам уже заметил, вопрос смены формы стоит не так остро, как для живых существ. Скажи мне, ты сам-то понял, что вчера произошло?

Я насупился: «Ты превратил меня в дряхлого старикашку!»

— Нет, — улыбнулся шире сборщик душ. — Ты САМ превратил себя в дряхлого старикашку. Я лишь слегка тебе в этом помог. Улавливаешь разницу?

«Нет».