Вопросы судьбе не задают

Утром он посмотрел на двух вызванных к нему конструкторов, которым было позволено собрать модели танка Панцер Т – 3 и Т – 4, а потом уже нашего Т-34-85. Так их просто трясло от возбуждения и разгула мыслей. Как же они рассматривали эти модели! После чего обоим товарищам было позволено сделать описание видимых узлов и форм несущих деталей корпуса и башни. А пушка у Т – 34–85? Это вам не сорокопятка, эта немецкие танки Т – 4 издалека на клочки разносить будет. Потом очередь дойдёт и до модели тяжёлого танка Ис – 2, настоящего противника немецких тяжёлых танков. Таких как Т – 5 «Пантера», Т – 6 «Тигр» и самоходок «Слон» и «Фердинанд». А ведь они противостояли нашим Т – 34–85 в конце войны. Соотношение потерь было уже 1 к 3, а не как в начале войны 1 на 10, что было запредельно. Не всё сразу, но работать надо уже не на сегодня, и даже не на завтра, а на будущее.

Нарком глянул на пробившие час дня часы. Надо бы сходить пообедать. Через час к нему придут авиаконструкторы Поликарпов, Яковлев, Ильюшин и Лавочкин, им надо тоже устроить урок труда. Сначала пусть соберут немецкие модели Мессершмитт – 109 ФН, Фокке Вульф – 190, и бомбардировщик Юнкерс – 87, и только потом своих летающих однофамильцев. Жаль времени мало, вот чуть бы раньше…. Эх, не вовремя этот портал закрылся, туда бы ещё разик за … игрушками наведаться.

Этим вечером ему предстоит идти на доклад к Сталину, и нарком посмотрев на стопки книг на отдельном столе, с радостью подумал, а что, у него сегодня есть, что показать вождю. Показать и удивить.

Да уж. Книги про технику и тактику, это очень хорошо, а вот романы про приключения у нас попаданцев, про то, как они по тылам немецким воевали, что при этом думали о руководстве страны и штабных генералах, и что говорили, это вообще за гранью! Придётся нашему Кобе прочесть про себя никем не фильтрованную правду от предков-писателей. Про последствия его игр в большую политику, и про настоящую войну без прикрас тоже. Правду, отнюдь не такую, как будет выглядеть в прилизанных докладах, которая польётся скоро из штабов, что поступят в докладах с фронта. Про дикие цифры безвозвратных потерь в живой силе и технике, часто так и не добравшихся до фронта. О гибели полков и дивизий из-за примитивных просчетов и неумения воевать их командиров. Да и про судьбы попавших в плен солдат тоже. Их всех в тех книгах, Сталин чохом взял и в предатели определил, а они наперекор судьбе из лагерей немецких бежали, и в партизаны шли, врага бить. А то шапками немцев закидать хотели … надаём мол по морде, и сразу на Берлин. Нет, сразу наступать и малой кровью у нас воевать покамест никак не выйдет. Такие книжки им с Кобой придётся сначала читать самим.

Ну вот, задумался, а время-то оно тикает. Опять он нормально поесть не успеет. Всё, пора идти в столовую.

После возвращения, Максим и Ирина почти три дня прожили охраняемом доме, где-то на другом краю Москвы. С утра до вечера они вспоминали свои действия и отвечали на дотошные вопросы следователей. Кто куда ходил, кто и что кому говорил, что при этом видел. Описывали дом, дворы, улицы по которым ходили, машины, магазины, и что за товары видели. Особенный интерес вызвала и свободная раскладка товаров и упакованных фасованных продуктов в огромных торговых залах магазинов. Про увиденную на улицах технику и возможную их пользу. Но как говорится, всё на свете свои пределы, и вскоре Максима и Ирину перевезли в другой, увы тоже временный дом, где отца и маму с нетерпением ждала Катерина с Варварой Мироновной.

Первым же вечером на ужине Максим сообщил матери и дочери, что в их семье скоро появится новый её член. Кто это будет, пока никто не знает, но скорее всего это будет тот, или та, кого они все хотят. Короче, когда придёт время, папа предупредит Катю, что той уже пора начинать высматривать аиста, который должен принести им в дом младенца.

Катерина тут же заявила, что ей срочно нужна сестрёнка, но если что, то она, на самый крайний случай, согласна и на брата. Мама Максима, стерев со щеки пущенную слезу радости, подошла к Ирине, и обняв сноху, прижала её к груди.

– Господи, доченька моя, я так рада за вас с Максимом. А сын или дочь у вас родится, это не суть важно, дети они сближают супругов, и доказывают крепость их чувств. Любите друг друга, а я постараюсь всегда быть рядом. Срок говоришь примерно четыре недели? Ничего. Не сразу Москва строилась, живота пока не видно, но надо помнить про ребёнка и беречь себя. Ни каких тяжестей и вовремя есть. Эх, сказала бы я твоему начальству пару ласковых, за твои долгие командировки.

– А всё мама, не будет у неё больше никаких командировок, Ирину и меня переводят в другое ведомство, и станет она теперь кабинетным жуком как в любой бюрократической конторе. Со своим столом и креслом. Вот.

– Это правда, Ирочка? – Варвара Мироновна обрадовано всплеснула руками. – Так это же отлично. А тебе сын тоже свой кабинет дадут?

– Откровенно говоря, мам, про свою новую должность я пока ничего не знаю. Поживём, увидим.