Вопросы судьбе не задают

Ирине постелили в гостиной на диване, она переоделась в свою ночнушку, и выходя в ванную почистить зубы перед сном, столкнулась с Максимом.

– Извините Ира, я …

– Всё нормально Максим. Вы у себя дома, и наверно уже привыкли, что обе ваши женщины, и мама и дочка, расхаживают по квартире перед сном в такой одежде. Теперь на время их будет три. И не волнуйтесь, возможность увидеть мужчину вышедшего на кухню покурить в одних трусах, меня не смущает, это вполне нормальное явление. Я уже вышла из подросткового возраста и на многое смотрю другими глазами. Просто вы постарайтесь не смотреть на меня удивлёнными глазами. Это жизнь как она есть, и ночная рубашка на женщине, это просто атрибут ночной формы для младших лейтенантов женского пола.

– Да. Я понял. И последний на сегодня вопрос. Вас будить, или вы встаёте сами? Будильник у меня один и я ставлю его в кастрюлю, и подальше на стол. Это чтобы он звенел громко и долго. В шесть утра.

– Отлично, меня устраивает, наверно я услышу тоже, но если вы просто дополнительно постучите в дверь, это тоже будет не лишним. А теперь, я пожалуй пойду чистить зубы.

– Да. Конечно ….

Утром, пока Варвара Мироновна готовила завтрак, Ирина поднялась сама и попросив разрешения у бабушки, разбудила Катю и собрала девочку в садик. И что главное, делать ей это было приятно. Когда девочка с бабушкой ушли, они с Максимом быстро позавтракали и вместе отправились в управление.

Там Ирина сходила в отдел кадров, получила лейтенантские петлицы, приказ о повышении и новое удостоверение. Потом была оружейная комната, где ей выдали новенькую коричневую кобуру с револьвером и вписали в документ номер оружия. Кстати, в подвале здания имелся весьма неплохой тир, где Ирина опробовала свой револьвер. Можно сказать, что ей повезло, оружие пришлось по руке, и спуск оказался достаточно лёгким, как раз под её женскую руку. Максим дал ей несколько советов, и расстреляв десяток другой патронов, Ирина стала попадать пусть не в самый центр, но уже в серый круг мишени. Как сказал Максим, всё дело в постоянной практике, и Ирина решила бывать в тире почаще.

Рабочее место ей выделили в кабинете Максима. К тому моменту, когда они вернулись из тира, в его кабинете уже стоял второй стол, на нём лампа, рядом стул. У стенки нарисовался здоровенный сейф с затёртым и закрашенным царским орлом на дверце. Их начальство, Емельян Иванович Фролов приняв доклад о том, что все действия по обустройству младшими лейтенантами закончены и оба готовы к включению их в рабочий процесс, вручил младшему лейтенанту Стриж ключ от её сейфа и поздравил с первым днём службы на ниве политического воспитания. А до кучи сразу вручил обоим по нескольку папок с разными материалами по Качинской школе. Максиму и Ирине предстояло разобраться докладными, жалобами и написать отчеты о мерах, которые стоит предпринять комиссии во время своей инспекции.

Работа поначалу показалась Ирине простой. Тут были цифры показателей успеваемости, тексты докладов, меры по повышению секретности и политучебе. Всё как у всех, но вот когда она добралась до жалоб и анонимок, вот тут её женская часть буквально взбрыкнула.

Всего пять процентов из них относилась к службе и работе, остальное бумаги составляли бытовые разборки и семейные дрязги. Кто с кем кому изменяет, кто пьёт горькую, кого лупит муж, а кого даже и жена. Многие мужья, казалось бы каменные глыбы и примеры настоящего советского командира, дома вдруг становились тиранами или подкаблучниками, а окружающий их народ как мог старался довести всё это до ушей начальства.

Она старательно заносила данные в разные графы своего отчета, по которым стоило провести на месте разбор полётов и залётов, и возможные перестановки в должностном смысле.