voprosy masteru 5 (СИ)

А Себастиан, воспользовавшись отсутствием Энж, чувствовал ее волнение, стоя перед полотном ее носителя. Он слышал даже ее голос, зовущий его по имени с нотками волнения. Ее голос...в последний раз в этой жизни.

Полотно Генриха стояло перед ним и переливалось. Впрочем, как и все остальные полотна, которые он собирал когда-то. Но что-то в нем было особенным. Что? То, что его собирала ОНА? Или то, что от него веяло жертвой, которая должна была быть скоро принесена на алтарь любви с его помощью? От полотна несомненно веяло роком. Судьбой.

Внезапно Себастиану захотелось задать свой самый главный вопрос за все существование, который не приходил ему до этого в голову: если судьбы людей собирают Мастера, то кто собирает судьбы самих Мастеров? Кто распоряжается их судьбами и решает, когда нужно переходить в ЧЖ, а когда -нет. Кто принимает решения? Почему самые главные вопросы приходят на ум перед самым концом, когда уже нет возможности получить ответы?!

На какое-то мгновение он представил, что кто-то, очень похожий на него самого, сейчас задумался над его, Себастиана, полотном. Но этот кто-то справился. Он- молодец. И он наверняка сейчас наблюдает за ним и ждет. Ждет, когда Себастиан сделает то, что должен сделать. Чтобы облегченно вздохнуть, закончив работу, и с легким сердцем взяться за другую судьбу.

Себастиан улыбнулся, вспомнив, как Генрих назвал правильный цвет надежды, находясь в ЧЖ. Откуда он мог знать это? Стоит ли рассказывать об этом Хранителю? Как Лиаму удалось сохранить это знание?

- Так, значит, говоришь, надежды мало? Мало зеленого? - Себастиан сорвал с шеи кулон и в последний раз внимательно посмотрел на него, сжал в ладони зеленый сверкающий осколок, почувствовал, как по телу разливается и постепенно завладевает разумом твердая уверенность в том, что все будет хорошо.

- Хранитель, я готов.

- Приступай, но помни: твои слова перед переходом могут быть переданы тому, кому пожелаешь.

- Я помню. Ты оставишь мне способность найти Энж в Человеческой жизни?

- Да.

- Обещаешь?

- Обещаю. Ты найдешь ее. Ты будешь много путешествовать по миру и обязательно найдешь ее.

- Она меня узнает?

- Не факт, но вероятность большая. Если ты думаешь, что вы узнаете друг друга, словно давно знакомы, то ты ошибаешься. Вы не побежите друг другу навстречу с распростертыми объятиями. Она никогда не назовет тебя по имени, которое ты носишь здесь. Ровно, как и ты не будешь помнить ее настоящего имени.

- Наши имена что-то значат? Каково их значение?

- Давай оставим все твои вопросы до твоего следующего перехода сюда. Скоро вернется Энж. Ты ведь не хочешь, чтобы она видела...

- Нет! Она не должна это видеть. Ей будет слишком больно. Обещай мне еще кое-что.

- Что?

- Обещай мне, что как только мы перейдем сюда снова и вновь станем мастерить полотна, ты поставишь их рядом. Повернешь друг к другу. Так же, как и в этот раз. В этот раз было идеально.

- Ты всегда так говоришь, Себастиан,- рассмеялся Хранитель.-Я обещаю, что найду способ познакомить вас как можно быстрее.

- Хорошо... может, это прозвучит глупо, но я уже скучаю по ней.

Хранитель промолчал, не в силах что-то сказать на это.

- Из-за того, что я вставлю в полотно надежду, Лиам будет долгожителем?

- Конечно. Остальной набор чувств будет добавлен сразу же. Пора.

- Да. Последние слова...- Себастиан задумался и улыбнулся. - Энж, Ужастик. Я не прощаюсь с тобой, я говорю тебе до встречи. Как только ты услышишь мое сообщение, найди полотно моей носительницы, прошу. Не ослушайся, малышка. Ты все поймешь. Я люблю тебя! - Он усмехнулся. - Ты же знаешь, что я сам удивлен тому, что говорю это, но все же. Я люблю тебя.

Себастиан дрожащей рукой вынул надежду из основания кулона, само основание оставил висеть на тонкой золоченой веревке, которую повесил на раму полотна Лиама. Сжал надежду в руке, стараясь напоследок пропитаться ею и, наконец, поднес ее к краю построенного чуть меньше, чем наполовину, полотна...Будто магнит, надежда притянулась к нему, и оно вздрогнуло, принимая жертву...

Вмиг тело Себастиана распалось на мелкие осколки, каждый из которых превратился в маленькую белую бабочку...

Стая бабочек, покружившись возле полотна, взмыла ввысь, желая найти ту, для которой предназначались последние слова Мастера, когда-то носившего надежду на груди. Дуновение, созданное их крыльями, раскачало золоченую веревку, на которой когда-то висел кулон Мастера, и она, ударяясь о раму, раскачивалась в стороны еще некоторое время, словно не хотела ставить точку в этой жизни Себастиана, словно играла набат по ушедшему герою.

Звуки набата услышала Энж, вернувшись к полотну после неудачных поисков друга. И ей не пришлось долго думать, чтобы осознать случившееся: там, где совсем недавно обрывалась линия жизни Генриха, рядом с болью, там, куда она не смогла вставить ни одно чувство, теперь зеленела надежда. Огромный кусок надежды сверкал и переливался, даря успокоение оттого, что все хорошо, все исправлено... Неся с собой боль от потери родного человека, боль, которую не притупить ничем. Боль, которая ждала действий.

***