Воплощенные

А может… Крейз! Их было двое, кого я притащил в крепость за последние пять лунаров.

Леда и мальчишка Виджара.

И двое воплощенных, подаренных Аранаром и давших мне клятву. Много ли она значила для них?

– И задумчив… – со странными интонациями вторил Киму Раст.

– Скорее тревожен, – хмыкнул Ким и подмигнул бесстрастной двойке ансаиров. В отличие от огненных эта парочка чаще отмалчивалась.

– Остается только догадываться, – поддержал друга Раст. – Спросить – не ответит.

– А если пари?

Я ожидал чего-то подобного от Кима.

Джаред – он был со мной не первый десяток лунаров, пожал плечами:

– Господин откажется.

Неужели я стал для них столь предсказуем?! Неужели подпустил столь близко, что позволил им переступить ту грань, за которой замолкала осторожность?!

Это было даже не безрассудством – непозволительной глупостью. Но я ее совершил.

А раз так… я внутренне посмеялся над самим собой. А раз так, стоило ли скрывать то, что они и сами скоро узнают. К тому же если убийца среди них, игра станет только тоньше. Если же нет – их помощь лишней не будет. Не могу я сдохнуть сейчас, когда счет идет уже на дни!

Приняв решение, я опустил голову, потом с любопытством посмотрел на окружившую меня четверку. Стоят через одного (ансаир, воплощенный), держа друг друга взглядом, словно не вместе, они – враги, но объединились против меня, вопреки тому, что связывало их самих.

Странные ассоциации, неожиданные. И… правильные. Они научились понимать друг друга, доверять, храня мою жизнь, но продолжали оставаться недругами, помнящими свою суть, свое прошлое.

Бросив меч Киму – тот его поймал, не выказав удивления, я остался безоружным.

Наслаждение! Не сравнимое ни с чем наслаждение опасностью! Кровь бурлит, их лица расплываются в алой пелене, но уже неважно видеть, когда ощущаешь движение еще до того, как его начинают делать.

А ведь я еще помню ту, чья любовь была не менее желанна…

Ненавижу! Ненавижу ту тварь, которая сделала это со мной…

После тех слов, которые она шептала в ночи, пальцами впиваясь в мое тело, умоляя утолить ее страсть. Ненавижу…

– В крепости крейз. – Мой голос был равнодушным. За сотни лет плена в этом теле можно было научиться сдерживать свои порывы.

Что порадовало, ни один из них даже внутренне не напрягся. Лишь Ким переглянулся со стоящим за моей спиной Растом и загадочно улыбнулся Верану. Тот среди них считался старшим не только по возрасту, но и по опыту.

Это еще ничего не значило – убедить в его невиновности меня мог только признавшийся в задуманном убийца, но на сердце стало чуть спокойнее. Мысль о том, что спасший меня когда-то внук лишь отсрочил мою гибель, чтобы совершить злодейство самому, претила, вызывала жгучую боль.

Мы с Аранаром преследовали разные цели, но в нем была моя кровь. Как оказалось, для меня это что-то значило.

– Господину еще что-либо известно? – уточнил Джаред, подходя к Киму. Не для того, чтобы блокировать, этот огненный сумел очаровать ансаиров своей способностью распутывать замысловатые клубки чужих интриг.

– Немногое. Лишь то, что я сам притащил его в крепость.

Слова дались легко. Или я уже так часто произносил их про себя, что перестал чувствовать, что скрывалось за ними?

Ким перехватил мой меч, рукоять слилась с ладонью, стала его продолжением. Вот только на его провокацию никто не отреагировал. Это было почти доказательством его невиновности.

– Господин желает, чтобы мы занялись крейзом?

Спрашивал Веран. Он знал, что именно его остальные считают командиром.

Хотел я запретить, желание добраться самому до посланца небытия было слишком сильным, но лишь кивнул. Правда, добавив:

– Без моего приказа ничего не предпринимать. И постарайтесь, чтобы он ни о чем не догадался.

Телохранители покинули меня, проводив до лестницы на террасу. Я не обольщался, то, что я перестал их видеть, не значило, что я остался один. Все четверо умели оставаться незаметными, находясь рядом.

Поднявшись к себе, я смыл в купальне пот и кровь. Рана уже практически зажила, лишь рубец чесался, с каждым мгновением становясь все тоньше. Древние постарались, чтобы мы как можно дольше «наслаждались» проклятием.

Поразительная живучесть помогла не каждому. Но мы с Сомеем продолжали существовать вопреки всем попыткам исправить эту оплошность. Иногда я жалел об этом, но такое случалось редко. Я не боялся смерти, но я любил жизнь. Даже таким, каким стал по последнему слову нимеры.

Обед Хартиш принес мне в кабинет, но я к нему не притронулся. Подняв свои архивы, пытался найти концы тех ниточек, которые соткали узор нынешнего заговора против меня.

По прошествии времени многое воспринималось иначе, некоторые факты, не находившие ранее своего объяснения, сейчас легко, словно жемчужины, нанизывались на ниточку, образуя ожерелье. Уже иначе выглядела смерть отца Виджара, да и появление у меня Демайи не казалось больше счастливой случайностью.