Воплощенная мечта

Андрей расслабленно покачивался под неплотно пристегнутым ремнем, прикрыв глаза. Но вдруг лицо его изменилось, приняло озабоченный вид, одной рукой он притянул себя к креслу, а другой стал делать какие-то движения в воздухе, как будто что-то писал. Аня это заметила.

– Андрюш, что-то не так? Что случилось?

– Все не так. Не пойму, где это мы летим. Как такое вообще может быть? При невесомости самолет должен находиться в свободном падении, так? Если мы летим на высоте порядка 10 километров, то в свободном падении мы должны грохнуться на землю за корень из два аш, деленный на же. Это получается…,– он опять нарисовал что-то в воздухе, – это получается… порядка сорока пяти секунд. Ну, умножим даже на 10 для учета сопротивления воздуха. Получится семь с чем-то минут. А мы в невесомости уже больше часа, а пролетело по салону только чуть больше половины народу.

– Может, ты считаешь неправильно?

– Точно, неправильно. Ерунду сказал насчет сопротивления воздуха. Чтобы была невесомость, мы должны падать ровно с ускорением свободного падения. Если медленнее, вес останется, а если быстрее, прилипнем к потолку. Так что мы должны были бы находиться в невесомости секунд 15-20, а потом снова набирать высоту. То есть периодически испытывать невесомость и перегрузку. А тут сплошная невесомость целый час. Так что даже если я чего-то не учитываю, например, подъемную силу крыла самолета… Или она тут ни при чем? Забыл уже все, блин, что на первом курсе учили. Как бы то ни было, но не может невесомость так долго длиться.

– Да ладно, не думай об этом, – легкомысленно сказал Дмитрий. – Меньше знаешь, лучше спишь. Сейчас невесомость кончится, поедим, и опять можно будет поспать.

– Не наспались, что ли, от снотворного? – сварливо спросила Анька. – Андрюш, а почему у всех невесомость, а у робота нет?

– Да это-то как раз просто. Там или сильный магнит, или у него колеса так устроены, что цепляются за рельсы. А насчет не наспались, наверно, это снотворное еще действует. Тебе легко говорить, тебя-то снотворным не поили. Ты спала здоровым детским сном в чемодане.

И они продолжили покачиваться под ремнями. Потом им это надоело, и все уже с нетерпением ждали, когда невесомость кончится, и их покормят. В животах бурчало все сильней.

Наконец, под потолком пролетели пассажиры последних рядов. Вскоре все ощутили, что опять обретают вес, причем не одномоментно, а постепенно. После невесомости всем показалось, что они стали гораздо тяжелее, чем раньше.

Робот потерял к ним интерес и скрылся за дверью служебного помещения, открывшейся на мгновение, чтобы впустить его, а потом опять громко захлопнувшейся на замок. Минут через пятнадцать дверь снова открылась, и опять появился робот. Анька на всякий случай шмыгнула под кресло.

Робот ехал между рядами и, пересчитывая красными лучами количество пассажиров в каждом ряду, доставал из своей тумбочки соответствующее число подносов с едой и раздавал. Доехав до хвоста салона и раздав всю еду, он развернулся и застыл в неподвижности.

Еда на этот раз была попроще, чем в автобусе: салат, стандартная курица с рисом и какой-то подливкой с очень сильным, но приятным запахом, и чай с булочкой. Однако все было очень свежее, приготовлено качественно и пахло чрезвычайно аппетитно.

Аньке подноса, естественно, никто не дал. Брат великодушно предложил разделить с ним трапезу, но она отказалась, хотя есть ей хотелось не меньше остальных, а может, и больше. И другим она не советовала есть. А вдруг там опять снотворное?

Некоторые засомневались: есть, не есть? Но запахи по салону плыли такие ароматные, что удержаться было практически невозможно. Рассуждали так: теперь вроде их незачем усыплять, а если усыпят, то поспим и проснемся, как и в прошлый раз. Поэтому большинство принялось за еду. Ане все же удалось уговорить Андрея и Дмитрия подождать, посмотреть, что произойдет с другими. И вообще, у нее есть бутерброды, чипсы и минералка в чемодане, она себе приготовила. Вот робот уедет, можно будет достать.

Но робот пока не уезжал. Прошло какое-то время, и он двинулся из конца салона вперед, укладывая себе в живот пустые подносы. В одном из задних рядов нашелся пассажир, не ставший есть. И даже не потому, что побоялся снотворного, а просто потому, что не любил курицу и ненавидел рис. Робот, просканировав тарелку, вернул поднос со словами: "Надо съесть". Он стоял и дожидался, пока испуганный юноша, давясь, не проглотил последний кусок, а потом поехал дальше забирать подносы у тех, кто уже закончил. Другой парень, кстати, из тех, кто раньше времени отстегнулся, и кого усадили на место с помощью крюка, из тех, кого жизнь ничему не учит, на слова робота "надо съесть" ответил грубым отказом. Тогда робот спросил в пространство:

– Отказывается есть! Указания? Есть. Докормить. Болван!