Воплощение снов

В тот вечер, вынужденно вернувшись домой с заставы и по рукам и ногам связанный словом, данным начальнику гарнизона, Астор до полуночи просидел в библиотеке, глядя на огонь. Он думал — о том, как разболталась прислуга в его отсутствие, о том, что еще немного — и правда о его женитьбе выплывет наружу, и о том, что четыре года такого «поста» он совершенно точно не выдержит. Он был, в конце концов, не железный. А Лавиния, несмотря на всю свою непривлекательность, молодая женщина, живущая с ним под одной крышей и принадлежащая ему по закону — должен же быть от нее хоть какой-то прок?.. На безрыбье и это сгодится, пришел к выводу Астор и задумался еще крепче. Слово он дал не только Фабио. «И как теперь быть? — напряженно размышлял он. — Нарушить обещание я не могу, а Лавиния, похоже, рада-радешенька, что ее наконец оставили в покое… Меня она не хочет и вряд ли захочет, а если даже все-таки придет когда-нибудь, хоть ради детей, я к тому времени точно рехнуться успею. Или на собственных крестьянок бросаться начну, и легенда пойдет ко всем псам» Он с досадой передернул плечами. Нет смысла ждать с моря погоды и надеяться на то, что у Лавинии проснется интерес к супружескому долгу. Нечему там просыпаться. «А лицедей из меня паршивый, — признал маркиз, — так что в любовь тоже играть бессмысленно. Да и она все-таки не полная дура, чтоб в это поверить» Астор вздохнул, вспомнив Руту — вот уж та была совершенно безмозглая! — и вернулся к своей проблеме. Лавиния не дура — зато редкая трусиха. И если уж брать ее в оборот, так точно не штурмом… Но если потихоньку, как бы между прочим, это вполне может сработать. «Тем более, любовь ее мне не требуется, — подумал он. — А для того, что требуется, от нас обоих много не понадобится. Придется, конечно, еще с месяцок потерпеть..» Он с сомнением прищурился. Одного терпения тут явно было недостаточно. «Бери что хочешь, но плати за это»… что ж, значит, придется платить.

Жена скучает по прежней жизни в многолюдной столице? Будут ей и люди, и общество — Карлос с Абель, Вэйделлы, все прочие, юг умеет быть гостеприимным хотя бы из любопытства, а на границе каждое новое лицо на вес золота… Она боится его, считая бессердечным чудовищем? Он покажет ей, что это не так — он начнет интересоваться ее мнением, гордиться ею на людях, беспокоиться о ее слабом здоровье… И, конечно, совершенно ни на что не будет претендовать. А когда Лавиния хоть немного потеряет бдительность, можно усилить впечатление чем-нибудь посущественней — к примеру, весомым подарком. На дорогие побрякушки, которые так любят женщины, денег у него нет, а единственную фамильную ценность помимо столового серебра — рубиновое колье, когда-то принадлежавшее его матери и по традиции передающееся из поколения в поколение каждой новой маркизе Д'Алваро, Астор дочери эль Виатора дарить не намерен, но Лавиния, похоже, не слишком-то избалована. Сойдет что попроще. К примеру, хорошая лошадь: этот жук-управляющий знает в них толк и только за последний год неплохо наварился на играх с расходными книгами. Выгонять его смысла нет, другие не лучше, а вот припугнуть и взять у него трехлетку за бесценок, так сказать, в счет былых «заслуг», — почему нет?..

Определившись со стратегией, Астор повел свою линию, не отступая от нее ни на шаг, и это сработало. Лавиния, что первое время с недоверием поглядывала на «исправившегося и осознавшего» супруга, понемногу оттаяла, успокоилась, перестала сидеть в его присутствии, словно аршин проглотив, и даже, кажется, заикаться стала чуть меньше. Ободренный этим маркиз Д'Алваро перешел ко второй части плана, касавшейся подарка, и тоже преуспел, причем дважды — лошадь жене определенно понравилась, а пойманный Астором взгляд прозрачных глаз, полный мучительных сомнений, подсказал, что победа не за горами. Еще чуть-чуть терпения, день-два, максимум неделя — и он наконец получит то, что ему нужно. Покинув конюшню в самом приподнятом настроении, его сиятельство вернулся в дом и, словно паук, ловко раскинувший свою паутину, уселся ждать…

И дождался таки, пусть в последний момент Лавинии все же изменила ее невеликая храбрость.

«Ничего, — удовлетворенно прислушиваясь к затихающим по ту сторону двери торопливым шагам, думал Астор. — Никуда ты не денешься, моя милая. Не сегодня, так завтра… А я два месяца терпел, так уж выдержу еще неделю» Он бросил насмешливый взгляд на дверную ручку. Ведь почти повернула!..