Воплощение снов

Принесли чай. Нейл бросил в чашечку пару кусков сахара и, не размешивая, поднес ее к губам. Обжегся, но даже не заметил этого — все его мысли вились вокруг отцовского письма. Дымка… Выходит, не показалось, и впрямь что-то с ней нечисто. Что дрянь первостатейная — оно и понятно! «Но никак не дурман», — подумал Нейл, хмурясь. Больше половины ингредиентов багровой смерти, тот же пурпурный алгар, оказались растениями довольно редкими. К тому же, мало было их все найти, следовало еще подгадать пору цветения, когда требуемые свойства наберут полную силу — а пора эта у многих из них совершенно разная — потом снять, доставить в лабораторию, смешать зелье-сырец, выпарить, начинить летучим ядом каучуковые горошины… При такой сложности производства и, исходя из нее же, явной дороговизне самого предприятия, игра не будет стоит свеч. О какой серьезной наживе здесь можно говорить? А ведь для поставщиков любого дурмана, для черных алхимиков и тех, кому они служат, главной целью являются именно деньги.

Нейл снова поднес к губам чашку и сделал глоток, не чувствуя вкуса. Дымка… Отец пишет, что зависимость он нее мгновенная, и даже очень выносливые и физически здоровые люди от этой отравы угасают на глазах — больше трех месяцев после знакомства с Дымкой не прожил еще ни один. Конечно, даже за это время жертва, вероятно, успеет разориться и разорить всех своих близких, но срок все равно слишком мал: та же Молочная роса куда вернее, ее приверженцев от смертной черты отделяет не один год, при том, что, даже будучи невозвратно зависимым, поклонник росы так или иначе почти до конца сохраняет способность к взаимодействию с миром. А здесь?

Нет, это совсем не похоже на дурман — пожалуй, гораздо вернее будет назвать Дымку ядом. Или оружием, противопоставить которому на данный момент, увы, нечего. Что мечи, что магия, что все остальные зелья забвения в сравнении с ней?.. Нет, отец не зря беспокоится. «Но что же все-таки он хочет от меня? — думал Нейл, машинально водя пальцем по фарфоровому ободку чайной чашки. — К этакой пакости я и близко не подойду, я еще из ума не выжил, да отец и сам это знает. Тогда что же? Найти недостающий элемент? Глупость, если уж первый алхимик Геона до сих пор этого сделать не смог, то мне и пробовать нечего. Приглядеться к собственному окружению и сделать выводы?..» Нейл неуверенно качнул головой. Никто из тех, с кем он был близко знаком, не питал слабости к дурману. Разве что ан Фарайя, чье мнение заботило адепта эль Хаарта в последнюю очередь, и который даже Райану был скорее приятелем, нежели другом. Так что и в смысле стороннего влияния на сына его светлость мог быть спокоен.

Мог. Однако же почему-то не был.

Нейл вновь поднял свою чашечку, но до губ ее так и не донес — из-за его спины на стол упала тень, и знакомый голос, насмешливо растягивая слова, произнес:

— Ба-а! Кого я вижу! Нашего затворника потянуло к людям, или ты просто дверью ошибся, а, эль Хаарт?..

Фаиз ан Фарайя, взявшийся неизвестно откуда, хохотнул. Потом обогнул стол и уселся напротив, как всегда не дожидаясь приглашения.

— И тебе добрый вечер, Фаиз, — ровно отозвался Нейл. «Вот не ко времени я тебя, змея, вспомнил, — с глухим раздражением подумал он. — Хорошо, хоть раньше не принесла нелегкая». — Какими судьбами? Деньги закончились, в школьных трактирах приходится столоваться? Сочувствую.

Ан Фарайя коротко хмыкнул. И развалившись на стуле, махнул рукой маячившему у стойки подавальщику из числа небогатых первокурсников.

— Погода дрянь, — заметил он, не обратив никакого внимания на ответный выпад Нейла. — Все сидят по казармам, одного Рексфорда где-то носит. Ты, часом, его сегодня не видел?

— Нет, — Нейл вынул кошель. Фаизу, судя по всему, было скучно, а веселить его, терпя очередные насмешки, Нейлу хотелось меньше всего на свете. Он бросил на столешницу пару монет и поднялся. В черных глазах алмарца на миг промелькнула тень разочарования.

— Уже уходишь, эль Хаарт? Какая жалость. Ну да понимаю, понимаю, где уж мне до старого сморчка Латрависа! — он снова хмыкнул. — Пестики, тычинки… Что, в преддверии экзаменов решил укрепить тылы? Так золотом было бы вернее.

— Не сомневаюсь, — Нейл потянулся к своему плащу. «И откуда только этот лисий сын прознал про Латрависа? — подумал он, надеясь, что ничем не выдал своего замешательства. — Что он вообще здесь делает, да еще без своих приятелей, алмарцы же меньше, чем по трое, вообще не ходят…» Мысль вновь знакомо споткнулась. Алмара. А ведь ан Фарайя оттуда родом — как и большинство составляющих того списка, который прислал отец. Совпадение? А если нет? Ведь Фаиз из них из всех единственный, кто не чурается всякой туманящей разум дряни… Нейл накинул на плечи плащ.

— Приятного вечера, Фаиз, — сказал он. И уже повернувшись, чтобы уйти, добавил:- Но ты, пожалуй, не прав насчет мэтра Латрависа. Он очень интересный собеседник. Вот ты наверняка бывал в Шарарской пустыне — а тебе известно, к примеру, какой цветок распускается в глубине песков самой холодной ночью в году?

Алмарец, скорчив скучливую гримасу, закатил глаза: