Воплощение мечты

Томас Блейк чуть не задохнулся от негодования, чем сразу отбил у дочери охоту объяснить ему что-либо.

— Когда я приглашал тебя сюда, чтобы помочь мне, мне даже в голову не могло прийти, что ты снова свяжешься с ним! — набросился он на Мишель с гневным упреком. — Я думал, что ты обладаешь большим здравым смыслом! После того как он…

— Бросил меня с десятью тысячами долларов в кармане, ты хотел сказать? — закончила за него Мишель.

— Я думал, что ты давно простила мне тот необдуманный поступок, девочка, — пробормотал Томас после секундной паузы.

Мишель бросилась к отцу и обняла его за шею.

— Ну конечно, простила, папа. Ведь ты беспокоился обо мне, хотел сделать как лучше. Я ничего не простила Конраду… особенно то, что он взял у тебя деньги. Ты не должен был терять сон из-за того, что я была у него в доме, у нас с ним ничего не было. После того, что он сделал, я не подпустила бы его к себе, даже если бы он был единственным мужчиной на земле.

Выражение лица Томаса сразу изменилось, он словно сбросил с плеч тяжелый груз. Но вместе с тем у Мишель возникло ощущение, что в это мгновение отец испытывал нечто похожее на вину.

— Рад это слышать.

— Я должна была прояснить кое-что для себя, вот и все, — сказала Мишель, попытавшись рационально объяснить то, в чем сама еще не могла разобраться до конца.

Не успел отец успокоиться, как она снова повергла его в шок сообщением, что Конрад предложил ей поговорить с Джоном Акана и что она намерена согласиться.

— Он хочет использовать тебя в интересах защиты, я не сомневаюсь в этом, — с негодованием заявил Томас. — Ты случайно не забыла, что я пригласил тебя помогать мне, а не мешать? А сейчас все идет к тому, что будет повторение ситуации с Колином Акана, когда ты с Конрадом была на одной стороне, а я — на другой. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Конрад Уэйн знает только одну преданность — преданность своим соплеменникам. Как только он добьется оправдания для своего подзащитного, он забудет о тебе, как о прошлогоднем снеге.

Мишель понимала, отец намекает на то, что Конрад, в жилах которого течет индейская кровь, пойдет на все, включая противозаконные действия, чтобы добиться освобождения для индейца. Это было глубоко предвзятое мнение, с ее точки зрения, но, с другой стороны, Мишель всегда знала, что отец не допускал даже мысли о том, что его зятем будет индеец. Несмотря на то что пять лет назад он взял к себе на работу этого самого индейца, да еще хвастался своими демократическими взглядами.

— Конрад Уэйн не сможет перетянуть меня на сторону защиты без моего желания, папа, — возразила Мишель. — Но ты должен знать одно: я не стану помогать тебе, если буду убеждена, что Джон Акана невиновен. Я сказала Конраду, что ты согласишься со мной… что для тебя главное — торжество справедливости. Поэтому мне кажется, что мой разговор с Джоном может оказаться полезным. Виновен он или нет, я все равно получу какую-то дополнительную информацию.

В конце концов Томас нехотя дал дочери добро на эту беседу и уехал на работу. Мишель отправилась в душ. Стоя под сильной струей воды, она чувствовала, как ее обуревают сомнения: правильно ли она делает, вступая в тесный контакт с Конрадом?

Ее терзания прервал резкий телефонный звонок. Выключив воду, она вышла из ванной комнаты и, оставляя мокрые следы на мягком ковре своей спальни, подошла к телефону.

— Привет! — раздался в трубке бодрый голос Конрада. — Я получил кое-какую информацию о мальчишке, который просил Джона оказать помощь его приятелю в день убийства. Один мой друг, который работает учителем в том районе, сказал, что парень учится в католической миссионерской школе около Мингмактока. Как насчет того, чтобы пообедать, встретиться с Джоном, а после этого поехать со мной в ту школу? Я, правда, должен предупредить тебя, что это довольно далеко от города, и если у меня будет возможность поговорить с другими ребятами, которые были на фестивале, то я задержусь.

Мишель поняла, что эта поездка может вылиться в еще одно ночное мероприятие. Если она поедет с Конрадом и не сможет вернуться домой к ночи, отца хватит удар.

Но это опасение перекрывалось удовольствием, которое она получала, даже слушая голос Конрада по телефону. Его предложение совместно побеседовать с предполагаемым свидетелем защиты лилось бальзамом на ее душевные раны.

Но я буду сумасшедшей, если снова влюблюсь в него, предостерегла себя Мишель. Отец прав… Конрад проявляет ко мне повышенное внимание, наверное, потому, что хочет с моей помощью разрушить аргументы обвинения.

Однако верить в это Мишель не хотела. Она, которая давала клятву вершить правосудие, закусила удила, в то время как отвергнутая женщина, которой она себя чувствовала до сих пор, хотела побыть с Конрадом еще, чтобы вырвать у него извинение. По какой-то причине разговор с отцом и, особенно, его разгневанность тем, что она ночевала в доме Конрада, толкали Мишель в том же направлении.

— Так как? — спросил Конрад.