Воплощение

Клыки выдвинулись со щелчком, и этот звук пожаром разнёсся по моим венам. Не успела я даже осознать, что он собирается сделать (или точнее, где он собирается это сделать), как его зубы вонзились в мою кожу, словно в масло, сначала вызвав боль, а затем удовольствие в каждой клеточке моего тела.

Прижавшись головой к подушке, я выгнула спину. Его пальцы впились в мои бёдра, подтягивая бедро ближе к его рту. Волны извращённого удовольствия обрушивались на меня одна за другой, унося с собой всю боль. И теперь я чувствовала лишь его, лишь этот момент, абсолютную нирвану, в которую он меня погрузил, пока я не забыла как дышать.

— Ни за что… не останавливайся…

Тянущее ощущение усилилось. Мне нужно было больше.

Он вновь застонал, на этот раз громче. И укусил сильнее. Удивлённый возглас сорвался с моих губ, когда место укуса пронзила боль, но её очень быстро заглушили иные чувства, как только его яд распространился по моей крови, и мир снова стал правильным, как и во все прошлые разы.

Словно прочитав мои мысли (и язык моего тела), он провёл рукой по моей ноге и забрался под трусики. Я снова застонала в темноте, когда он начал дразнить нежную плоть и скользнул пальцем внутрь. Он всегда знал, как ко мне прикоснуться, чтобы вывернуть меня наизнанку, и сегодняшняя ночь — не исключение. Я таяла в его руках, но ему этого было мало. Он хотел, чтобы я плавилась, растворялась в нём. И, естественно, я охотно шла ему навстречу.

Всего несколько мгновений его пальцы двигались в тандеме с его ртом на моём бедре, и вот я уже взрываюсь миллионом восторженных осколков.

Не знаю, дело ли в выпитом мной алкоголе или выпитой им крови, но комната определённо вращалась вокруг меня, пока я пребывала в эпицентре урагана. В любых других обстоятельствах я бы уже испугалась этих ощущений. Но с Домиником я ничего не боялась.

Нет, я радостно встретила тьму как давнюю подругу.

И так же быстро, как началось, всё прекратилось. Словно бы почувствовав моё медленное падение в пропасть, Доминик оторвался от моего бедра. Его дыхание было быстрым и тяжёлым, а пальцы всё ещё впивались в мою ногу, словно он с трудом вспоминал, где находится сам… и где его железная выдержка.

Я пыталась сказать ему, чтобы не останавливался, что я готова к большему, но мои губы не слушались и не давали сформировать ни слова. Я парила, плыла, тонула в бездне, где не было ничего, кроме чистого сиюминутного удовольствия.

И небеса знают, я жила ради этих мгновений.

Тихий довольный стон слетел с моих губ, едва я почувствовала, как Доминик скользит надо мной в темноте. Он задержался ненадолго, глядя на мои полуприкрытые веки, на мой мокрый от пота лоб, на венку, пульсирующую на шее… И прижался к моим губам в нежном поцелуе.

Я инстинктивно подняла дрожащую ногу и обернула вокруг его тела, желая задержать его, чтобы он остался, чтобы продолжил, но в то же время понимала, что мои попытки тщетны. Мы оба знали, что я здесь лишь отчасти, в каком-то полусознательном состоянии, потому что другая часть меня всё ещё трепетала в невообразимом оргазме.

— А теперь спи, ангел, — прошептал он мне прямо в губы, и я тут же заснула.

Сладко и крепко, впервые за несколько недель.

6. ПРОБЛЕСКИ СОЗНАНИЯ

Я проснулась следующим утром отдохнувшая и довольная. Выпив чашечку чёрного кофе, чмокнув Доминика в щёку и пронёсшись по городу, как Михаэль Шумахер, я припарковала свою новенькую сверкающую чёрную «Ауди А4» у школы, и у меня осталось ещё много времени до звонка. Но я не шевелилась.

Желудок завязался в узел. Я сидела на переднем сиденье машины, которую не имела права водить, и ждала.

Искала…

Я наблюдала, как по парковке снуют туда-сюда школьники. Кто-то решил прийти в класс пораньше, кто-то собирается с друзьями. Все выглядят взволнованными перед встречей после длинных летних каникул.

Интересно, понимают ли они, как им повезло родиться абсолютно обычными. А не нести на своих подростковых плечах всю тяжесть этого мира.

«Хорошо им», — подумала я и вернулась к поискам.

Мои глаза обшарили всю парковку в поисках синего «Мустанга» Трейса, но безуспешно. Либо он ещё не приехал в школу, либо припарковался на другой школьной стоянке у спортзала. К этому моменту от неведения моя голова кружилась даже сильнее, чем по пути сюда. В голове шумело от тревожных мыслей и нахлынувших эмоций, слишком разрозненных, чтобы в них разобраться, и слишком громких, чтобы их игнорировать.

Наверное, с учётом всего произошедшего, это нормально. Прошло меньше суток — у меня даже не было времени осознать факт, что Трейс всё ещё жив. Я всё ещё пребывала в некотором шоке и оцепенении, как будто мой мозг просто не приспособлен к осмыслению чего-то столь грандиозно невозможного.

Одно я знала наверняка: сегодня я увижу его — парня, которого я любила и убила.

И я не готова к тому, как скоро это произойдёт.