Воплощение

Мартин — а это он схватил архипресвитера — повелительно взмахнул свободной рукой, и по траве протянулась пылающая багровым дымная полоса.

— Ч-что эт-то?! — едва слышно, сорванными от крика связками, прошептал Фабрицио.

— «Волна», — как всегда коротко «объяснил» воин, но, видя в глазах приходящего в себя мужчины вопрос, всё-таки расщедрился на подробности: — Ваш дар пробудился от «волны» и чуть вас не убил. Я забрал у вас магию — и выпустил её. Сейчас вы в безопасности.

— М-мой дар?!

— Вы… маг, — с крохотной заминкой ответил экзорцист. — Не очень сильный.

— Я?! Но как…

— Наследство, — пожал плечами Мартин.

«Не врала, оказывается, мать про бабку, действительно та была ведьмой» — пронеслось в голове у Спады. И тут он обратил внимание на своих слуг.

Люди, молившиеся коленопреклоненно, упали там же, где стояли: ни их вера, ни вера архиепископа не смогли защитить. Один лежал без движения, из полуоткрытого рта быстрым ручейком выте‍к​ала кр​овь. Втор​​ой слепо и безумно царапал землю, почти беззвучно‍ подвывая. Кожа его на глазах краснела и вздувалась ужасными волдырями. Фабрицио машинально поднёс свою кисть к глазам и увидел совершенно здоровую кожу, хотя рукав дорогой сутаны был порядком обуглен.

— Волна убила их, — не дожидаясь вопроса, прокомментировал орденец, отпуская инквизитора. — Второй тоже будет мёртв, не пройдёт и четверти часа. А вас спас ваш дар… А я — вас от него, Ваше Высокопреосвященство.

— Ясно, — Спада подошёл к ещё живому слуге и подобрал пистолет. Машинально проверил порох на затравной полке — не высыпался — и выстрелил в голову, обрывая мучения. Быки в своём загоне от громкого звука заволновались, один протяжно замычал, а вот Франциск даже не шелохнулся: как стоял, так и продолжал стоять, словно окаменел. — Долго он так будет?..

— Брат может молиться иногда несколько дней кряду, без перерыва и сна.

«Не святой?» — с горечью подумал архиепископ. Жемчужный свет всё так же разливался вокруг, успокоив животных и опять даря душам людей умиротворение. Тем, кто уцелел. — «И пойди разбери — чудо, или такая хитрая ловушка Падшего?»

— Брат Мартин, — тихо попросил Фабрицио, — выведи меня отсюда.

* * *

Караван гружёных телег медленно тронулся от тёмной мокрой громады поместья — словно само небо плакало над совершённой ошибкой. Вот только ошибки не было. Только выбор — выбор меньшего из зол. В своих людях Фабрицио не сомневался — будут держать рот на замке, что бы не увидели. Вот только не все из его многочисленной свиты были его людьми. И ладно гвардейцы-преторианцы из‍ ​вооруж​ённой охр​​аны — эти даже внутрь не попали. Но вот братья-ке‍лари, проводившие учёт и перепись найденного, успели увидеть достаточно, чтобы приказ оставить все ценности и документы, как есть, и уезжать воспринять… Скажем так, с некоторым недоумением. О нет, они бы подчинились, разумеется, просто… Были бы достаточно откровенны на исповеди. И тогда на неудобные настойчивые вопросы пришлось бы отвечать уже секретарю правительства Папской Области перед самим Папой.

Что прикажет Папа, раскопав подноготную этой истории, высокопоставленный инквизитор даже не сомневался: всем причастным обет молчания и в монастырь, мало отличающийся от тюрьмы. Где братья очень быстро перемрут как бы естественной смертью — так оно надёжнее. К счастью, остальные видели только бумаги и приборы — и никаких чудес, а разговоры с местными архипресвитер очень вовремя запретил. Так что пока всё выглядело, как разорение гнезда еретиков — или даже слишком увлекающихся исследованиями братьев по вере: оно ведь по-разному бывает, в жизни-то. Тут уж как Святая Инквизиция решит. То есть в данном случае — сам Спада. Ну что ж, он уже решил.

Фабрицио не мог издать папскую буллу — да, но само по себе слово архипастыря, приближённого к Святому Престолу, было не пустым звуком. Потому он своей властью приказал проживающим на территории поместья… исчезнуть, не дожидаясь возможного прибытия комиссии церковного трибунала (мало ли как дело в столице повернётся?). Больше формальная, чем реальная по численности охрана, оставленная сторожить поместье, никак не сможет помешать ограбленным о‍р​денцам​ ночью че​​рез подвал убраться в холд. Ну а дальше — пусть с‍ами разбираются, не маленькие. Захотят жить как обычные люди — пусть живут… Где-нибудь подальше. А лучше пусть по холдам сидят, раз все такие магические…

И всё-таки Спада надеялся, что расследование удастся замять: ничего хорошего от раскапывания истории двухсотлетней давности не выйдет. Ну, всё-таки он далеко не последний в Инквизиции, даже наоборот — один из первых, должен справиться. Бумаги в подвалы базилики, откуда он потом их аккуратно изымет и уничтожит, а собранных ценностей хватит удовлетворить Папу и, таким образом, в очередной раз заткнуть рты завистников и недоброжелателей. Всё равно взять с ограбленного малого ордена экзорцистов уже больше нечего — это-то из предоставленных описей будет ясно.