Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья

Ю. С. Худяков Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, ФИЛОЛОГИИ И ФИЛОСОФИИ

Ответственный редактор

доктор исторических наук В. Е. Медведев

Рецензенты

доктор исторических наук А. И. Мазин

кандидат исторических наук С. Г. Скобелев

_{Утверждено к печати}

_{Институтом истории, филологии и философии СО АН СССР}

ВВЕДЕНИЕ

Важным этапом в развитии военного дела кочевников Центральной Азии был период развитого средневековья, охватывающий первую половину II тыс. н. э. (XI–XIV вв. н. э.). В этот период произошли существенные изменения в развитии вооружения, формах военной организации, что отразилось на возможностях коллективного применения оружия в ходе боя; значительно возросли масштабы войн, проводимых кочевниками, которые вышли далеко за пределы степного пояса, охватив многие оседло-земледельческие страны Старого Света. Эволюция военного дела кочевников достигла такого уровня развития, что существенным образом отразилось на военном искусстве других культурно-хозяйственных типов Евразии, изменила весь ход событий всемирной истории. В XIII в. Евразийский континент испытал ошеломляющий натиск кочевников, возглавляемых монголами, на центры мировой цивилизации. Он сопровождался невиданными по масштабам истории завоеваниями, опустошениями и разрушениями.

Монгольское нашествие оставило глубокий след в истории многих народов и культур. Не удивителен поэтому постоянный интерес современников, позднейших историков и оружиеведов к этому историческому явлению. История войн, особенности военного искусства, организации войска и вооружения монголов, как никакие другие факты в истории кочевого общества в периоды древности и средневековья, наиболее подробно отражены в письменных и изобразительных источниках своего времени.

Феномен военных успехов монголов поражал воображение, страшил и удивлял современников. У представителей земледельческих народов, испытавших на себе тяжесть монгольского завоевания, военная мощь монголов вызывала панический ужас, непонимание причин происходящего. Военные успехи монголов и поражение войск своих государств объяснялось ими не иначе, как результат вмешательства потусторонних сил. После того как шок от первых монгольских вторжений прошел, военное дело монголов начало привлекать к себе пристальное внимание заинтересованных и компетентных наблюдателей. Характерные черты стратегии ведения войн, тактики боя, способы преодоления пространства и естественных преград, особенности формирования войска и применяемого вооружения нашли отражение в непредвзятых, объективных и информативных описаниях заинтересованных наблюдателей. Опыт ведения вой я монголами не только изучался, но и учитывался, и перенимался в непосредственной боевой практике как кочевыми, так и оседлыми народами.

Однако изобретение огнестрельного оружия, радикально изменившего саму направленность развития военной техники и всего военного дела с рубежа развитого и позднего средневековья, а также постепенное крушение государств чингисидов, основанных в период грандиозных успехов монгольского оружия, со временем отодвинуло изучение вопроса военного опыта монголов из числа актуальных тем в область военной истории.

Интерес военных историков к феномену военных успехов монголов в широкомасштабных войнах XIII в., имевших трансконтинентальный характер, существенно обозначился в первой половине XIX в. в связи с осмыслением опыта наполеоновских войн общеевропейского масштаба.

В отечественной военно-исторической науке к этой теме обратился М. О. Иванин[1], позднее М. И. Марков[2]. Для этих авторов характерна узость Источниковой базы и ограниченность анализа. По существу они пересказали содержание источников. О влиянии военного искусства монголов на военное дело других народов, в том числе русских, писали военные историки конца XIX – начала XX в.[3]

Ограниченный круг источников не позволил сколько-нибудь существенно углубить анализ военного искусства монголов и в трудах по всемирной истории военного искусства, увидевших свет в последующее время. В частности, в работе Е. А. Разина упор делается на «классовую сущность войн» без анализа ее специфики на материалах военной истории монголов[4].