Volume IX: The Age of Voltaire

Весть об этих трудностях наверняка достигла Франции. Самые умные из спекулянтов решили, что акции компании достигли своего пика и теперь самое время продавать. Они получили огромную прибыль, продав акции быстро; тысячи других, таких же жадных, но менее осведомленных и рассудительных, разорились, продав слишком поздно. В декабре 1719 года продажа стала более активной и конкурентной, чем покупка. В течение месяца герцог де Бурбон продал свои акции за двадцать миллионов ливров; принц де Конти - за четырнадцать миллионов; потребовалось три повозки, чтобы увезти золото, которое Лоу не посмел отдать принцу за его банкноты и акции компании.26 Один прусский спекулянт разгрузил свои акции и уехал с тридцатью миллионами ливров в золоте. Другие обналичивали свои акции, чтобы купить землю, дома, драгоценности и другие предметы, стоимость которых покоилась на твердом основании человеческих потребностей или тщеславия. Финансисты, наказанные Судебной палатой, отомстили, обналичив свои векселя и отправив золото за пределы Франции. Закон попытался остановить утечку золота из казны, добившись от регента эдиктов, запрещавших населению держать, торговать или вывозить драгоценные металлы и требовавших сдачи всего золота и серебра стоимостью свыше пятисот франков в Королевский банк. Агенты банка были уполномочены входить в дома и искать спрятанные драгоценные металлы; даже Людовик XIV никогда не решался на такое вторжение в частную жизнь. "Многие люди, - пишет Сен-Симон, - прятали свои деньги с такой секретностью, что, умирая, не могли сказать, куда они их положили, их маленькие сокровища оставались зарытыми и потерянными для их наследников".27

Поскольку цена акций продолжала падать, Лоу попытался поддержать ее, предложив 9 000 ливров (в бумажных деньгах) за акцию; но последовавшее за этим увеличение количества банкнот снизило их стоимость и повысило цены на товары. К маю 1720 года цены выросли на сто процентов, а зарплата - на семьдесят пять процентов по сравнению с 1716 годом; к июлю пара шелковых чулок стоила сорок ливров. Началась инфляционная паника; люди бросились обменивать бумажную валюту и биржевые сертификаты на товары; так, герцог де Ла Форс запасался свечами, а маршал д'Эстре - кофе и шоколадом. Чтобы остановить это бегство от денег к товарам, Лоу объявил (21 мая) о пятидесятипроцентном снижении официальной стоимости банкнот и акций компании . Это была серьезная ошибка - возможно, из-за давления со стороны испуганного регента, который сам ощущал на себе давление дворянских и клерикальных врагов Лоу.28 Филипп попытался смягчить кризис, вернув банку все акции своей компании.29

Тем не менее волна распродаж продолжалась. В июле банк был вынужден приостановить выплаты по всем своим банкнотам выше десяти франков. Держатели банкнот осаждали банк, требуя выкупа своих бумаг серебром или золотом. В Париже толпа была настолько велика, что в суматохе десять женщин были затоптаны до смерти; позже три трупа пронесли в разъяренной процессии под окнами Регента. Люди, чьи безумные спекуляции привели к краху системы, считали Лоу ответственным за все трудности. Были предприняты попытки схватить и убить его; они не увенчались успехом, и его карета была разбита вдребезги во дворе Пале-Рояля. Неоднократные бунты выражали чувство общественности, что она была обманута финансовыми трюками, а высшие классы наживались за счет общества. Парламент присоединился к нападкам на закон; Филипп изгнал его в Понтуаз (20 июля); народ защитил Парламент.

В августе акции Миссисипской компании, которые на пике своего развития достигли 12 000 ливров, упали до 2 000, а банкноты подешевели до десяти процентов от их первоначальной стоимости. В октябре из уст в уста передалась новость о том, что регент во время процветания Королевского банка взял из него банкнот на общую сумму в три миллиарда франков, из которых большая часть была потрачена на щедрые подарки друзьям и любовницам. Примерно в то же время кассир банка скрылся в Пруссии с огромным количеством его золота. Акции Миссисипской компании упали до 200 ливров. В декабре регент упразднил банк, уволил Лоу и отозвал Парламент. Четырнадцатого числа Лоу вместе с сыном покинул Францию. Он вложил свое состояние в Индскую компанию и разделил судьбу большинства акционеров; он не вкладывал никаких средств за границей; теперь он взял с собой только две тысячи ливров и несколько посредственных драгоценных камней. В Брюсселе он получил от Петра Великого приглашение приехать и возглавить финансы России; он отказался. Он удалился в Венецию, к нему присоединились жена и дочь, он жил в безвестности и бедности и умер там в 1729 году.