Волшебство обмана

— Как хоть звать будут девочку? — снисходительно спросила я, не опускаясь до того, чтобы оправдываться перед варваром.

— Имя Лукреция, если не ошибаюсь, означает «светлая»? — К счастью, Вольга меня отпустил, а то его прикосновения вызывали какие-то давно позабытые чувства.

— Именно.

— Ну а мы сделаем из тебя темную личность… Он потер подбородок. — Мелания?

— Что означает «темная»? С претензией на остроумие. Не слишком ли для девочки? — поморщилась я.

— Сокращенно — Лана.

— Сойдет.

Вопрос непринципиальный, Лана так Лана. Придумывать что-то экзотическое для моей неброской внешности было бы нелепо.

— Хорошо. С этим решили. И в чем же будет ходить Лана?

— Женщина есть женщина, — рассмеялся северянин. Похоже, только я подходила ко всей затее ответственно, — хоть в семнадцать, хоть в семьдесят.

— Не разделяю бурного веселья. Ваши подопечные показались мне весьма сообразительными. Думаю, что бархат и фамильные бриллианты на девочке заставят их задуматься.

— На чердаке есть целый шкаф оставленной одежды, я тебе принесу.

— И, Вольга, что нам делать… с баронессой? — Я немного запнулась: говорить о себе в третьем лице было более чем странно.

— Олег.

— Что?

— Ребята зовут меня Олег, на местный манер.

— О господи, сколько же у вас еще имен?

— Хельге, Вольг, Вольгаст, Олько… Всех и не упомнишь, накапливаются, — небрежно бросил волшебник.

Я тоже за свою жизнь пользовалась многими именами, но то были чужие имена. Мне бы и в голову не пришло их копить.

— Так что с баронессой?

— А что с баронессой? Пусть живет. Роется в хранилище и пристает к детям.

Ну что за характер! Иногда рядом с Вольгой я казалась себе беспросветной дурой, а иногда, как сейчас, белым человеком, наткнувшимся в лесу на дикаря. Вроде бы и чувствуешь свое превосходство, но дубина в руках туземца сводит его к нулю.

— Вы думаете, никто не заметит, что Лана и Лукреция никогда не появляются вместе?

— Ах, это пустяки! — Волшебник развернулся к зеркалу. Я лишь моргнуть успела, и передо мной уже стояла баронесса Зоненштадтская, оставшаяся лишь в длинной мужской рубахе (штаны рослого Вольги не удержались на худых бедрах). Жалкая и нелепая до безумия — но, несомненно, это была она. Это была я!

Я схватила шаль с кресла и обернула вокруг ее бедер — поверьте, вид старушечьих ног не самое прекрасное зрелище.

— Вы совсем потеряли совесть? — как змея прошипела я, оскорбленная тем, что этот варвар увидел голые ноги Лукреции, мои голые ноги… Или уже не мои, а его? Таких противоречивых чувств мне еще не доводилось испытывать.

— Хах, промашечка вышла, — вдруг сказала лжебаронесса голосом чуть ниже своего обычного. — Прости, не подумал, что выйдет такой конфуз. Я и правда ничего не успел увидеть.

Тут Лукреция Зоненштадтская посмотрела в зеркало и в буквальном смысле покатилась со смеху — мне только и оставалось, что успевать придерживать шаль. Ситуация была неутешительной: если Вольга и не успел увидеть ничего сейчас, то обязательно как следует рассмотрит потом, коли уж мы продолжим всю эту затею с превращениями. Не могу сказать, что для своих семидесяти лет я выглядела ужасно — извечная худоба на закате жизни обернулась неоспоримым плюсом, — но… мое тело — это мое тело. И нечего всяким там варварам его разглядывать и примерять!

— Тебе придется одолжить мне одежду, — отсмеявшись, вполне серьезно сказал волшебник. — Клятвенно обещаю переодеваться с закрытыми глазами.

Я одарила его суровым взглядом, показывая, что не верю в подобные обещания.

Думаете, для меня в новинку одалживать свою одежду мужчинам? Вовсе нет. Например, как-то раз с помощью похожего незатейливого трюка удалось вытащить одного мятежного принца из замковой тюрьмы. Но чтобы одалживать вместе с одеждой и свою внешность — такого еще не было. Тот принц в атласном платье с голубыми цветочками репутацию мне не испортил, скорее наоборот — улучшил. Не знаю, что уж там стало с его собственной. А вот Вольга вполне может выкинуть нечто по-варварски каверзное.

— Вы уверены, что способны изобразить меня и не вызвать при этом серьезных подозрений?

— Да ладно тебе, раздам пару приказаний, сосну часок-другой в кресле, книжку почитаю — никто и не заметит. Ребята все равно не успели познакомиться с баронессой как следует.

Что-то подсказывало, что позора потом не оберешься.

— Превращайтесь уже обратно! — потребовала я. Все же смотреть на себя в мужской рубашке и шали вместо порток было крайне неуютно, а уж тем более обсуждать с эдакой мадам серьезные дела.

Вольга сразу же меня послушался и, не подумав, вернулся в свой родной облик. Затем, сообразив, в чем подвох, попытался удержать на бедрах сползающую шаль. Но было поздно — теперь мы квиты.

— Уже отвернулась! — поспешно сказала я и стала глядеть в окно, главным образом для того, чтобы скрыть ухмылку. Голых мужчин на своем веку я повидала немало, но почему все они кажутся такими забавными?