Волшебство не вызывает привыкания

Если исходить из того что вампиры могут успешно маскироваться под мирное население, стоит повнимательней присмотреться к жителям лагеря. Гипотетический Дракула должен соблюдать некоторые правила, чтобы не спалиться. А ведь это не так просто — все живут практически на виду, и более того — все друг друга прекрасно знают. И могут невзначай подметить перемены в поведении соседа. А главное — ему никак нельзя поднимать свой уровень раньше времени, иначе к нему сразу же возникнут очень серьёзные вопросы.

Пожалуй, с этой стороны антимагическая политика играет на стороне людей.

Остаётся непонятен мотив его поведения — если он переродился во время активации интерфейса, то осталась ли с ним прежняя личность? Ведь он, по сути, убивает своих односельчан, с которыми прожил многие годы. Или жажда замучила? Но жертвы не выглядели особо обескровленными, скорее — просто больными. Нужно же было как-то решиться на это всё…

И тут я замер, пронзённый довольно простой догадкой. А если это вообще человек пришлый, вроде меня? Ему многие странности можно списать, и не обращать на них внимания. Меня же как-то терпят. Пока что.

Вот как чувствовал — надо было заняться новичками! Но тут Павел так некстати нарисовался…

Я подхватил практически готовый кол и понёсся в лагерь. Там царила всё та же похоронная рутина, будто и не уходил на несколько часов. Мужики всё ещё не вернулись, хотя за это время можно было сгонять на то место, где я получил свой первый уровень. Конечно, мне до великого следопыта очень далеко, но в то, что мертвяки протопали пару десятков километров, оставляя за собой отчётливый след, верилось с большим трудом. Нет, они где-то неподалёку тусуются, в ожидании подходящего момента. Возможно, в одном из ближайших населённых пунктов.

Такое долгое отсутствие разведчиков могло значить ровно две вещи — либо ребята попали в засаду, что вряд ли, либо Сергей Петрович выдал им дополнительный квест на добычу припасов. Не считая попавшего вчера в силки зайца, мяса в лагере уже не осталось, а совсем скоро закончатся и запасы крупы с мукой.

К лидеру даже не стал заглядывать — выслушав мою теорию он в лучшем случае мне успокоительного засандалит и колышек отберёт. Нет уж, спасибо, у меня не так много целых пальцев осталось, чтобы ещё раз струганиной заниматься.

В качестве информационного источника была выбрана понурая Полина Гусева, удачно попавшаяся мне в одном из узких переходов между машинами. Ну ладно, удача не при чём — я её просто подстерёг. Если об этом узнает её вспыльчивый братец, заодно проверю, справляется ли симбиоз ещё и с выбитыми зубами.

— Чего такая кислая, Ромашка?

— А, это ты, — девушка, погружённая в собственные мысли, едва в меня не врезалась. — Пашка сказал, если снова подойдёшь, он открутит тебе голову, а мне — что похуже.

— У меня буквально один вопрос, — выдал я свою коронную фразу на сегодня. — Что там с найденными людьми до меня сделали? Съели, надеюсь?

— Скажешь тоже, — фыркнула юная сиделка, заметно оживая. — Первый был парень, имя не помню. Он прожил здесь сутки, обменял кое-какое барахло и свалил. Больше его не видели, хотя он обещал вернуться. Погиб, наверное…

— А второй?

— Вторая, — поправила меня девчонка. — Она и сейчас с нами. Ольга, как её там, Кук… Кус…

— Куклусклан? — подсказал я.

— Почти, — санитарка легонько улыбнулась. — Все зовут её Эстонка. Она реально пристукнутая какая-то. Очень странная, но тихая.

— А в чём странность? — уточнил я, сильнее сжимая кол.

Неужели угадал? Да я гений сыска, пинкертонова мать!

— Она мало с кем общается, — пожала плечами Полина. — Постоянно в лесу пропадает, но если позовёшь помочь — приходит без проблем. Живёт одна, под тентом в спальнике спит. Кое-то пытался к ней подкатить, но она это быстро отрубила.

— По лесу Эстонка тоже одна бродит?

— Ага, отмороженная на всю голову, говорю же! Грибники даже с оружием ходить побаиваются, а ей — фиолетово.

— Какая интересная девушка…

— Свататься, что ли решил? — Полина лукаво прищурилась. — Она тоже светлая, а у тебя на блондинок аллергия, забыл?

— Чтоб я без тебя делал, органайзер ты мой с ножками, — я еле удержался, чтобы не чмокнуть её в щёку. — И ещё такой вопрос, уж извини, их больше одного получилось — у тебя случайно серебра ненужного не завалялось?

— Серебра? — она удивлённо вытаращилась на меня.

— Ну да, — я виновато развёл руками. — Цыганские гены внезапно прорезались, прямо спать теперь не могу.

— Они же вроде золото любят…

— Ну, вот такой хреновый я цыган.

— От тебя реально можно в дурку попасть, — девчонка полезла в карман джинсов. — На, держи. Это Светланы Васильевны, она срывала её с себя, когда ей было плохо. Всё равно думала выбросить…

В худой ладошке оказалась зажата блестящая цепочка с небольшим скромным крестиком. Похоже, что церковным.

— Светлана Васильевна, эта та женщина, которая пропала?

Зря уточнил, и так же понятно. Ой, мозги мои дырявые, как швейцарский сыр…

На светлое лицо Полины тут же набежала заметная тень.

— Да, меня после её похищения теперь к больным не пускают. Как будто до этого мне ничего не грозило.