Волшебство любви

Минуту спустя Тейт повернулась к маленькому мешочку, который принесла с собой. Она вынула из мешочка толстый шнур, мысленно представила щит и, тихо повторяя слова надписи, завязала на шнуре девять узлов, после чего прикрепила его к дну ведра. Затем повторила заклинание и завязала еще один на ветке росшей рядом рябины. Далее взяла один из своих камней с дырками – она собрала их на берегу моря, потерла его между ладонями и прошептала:

– Камень, отгони зло. Отправь его в землю и небо. Отправь в огонь и море. Камень силы, защити Нокандуин и всех, кто живет в его стенах.

Жалея о потере одного из своих драгоценных камней, она со вздохом бросила его в колодец. Но жертва того стоила, потому что это удвоит целительную силу воды. «Тетя Меритт одобрила бы», – размышляла Тейт, опуская ведро в колодец и набирая воды, чтобы выпить еще немного.

– Что ты делаешь?

Прозвучавший у нее за спиной низкий голос заставил Тейт вздрогнуть. Поскольку же в этот момент она пила воду, то поперхнулась и закашлялась – вода попала не в то горло.

Немного успокоившись, она утерла слезы со щек, повернулась и гневно уставилась на сэра Дэвида. Тот отвечал таким же взглядом. До того как заговорить, он наблюдал за девушкой несколько минут, и ему не понравилось увиденное. Гостья делала то же самое, что мать (ее все боялись, а потом убили), и этого было достаточно, чтобы взбесить его. Возродить мрачные и болезненные воспоминания. Но больше всего его волновал собственный страх. Страх не перед тем, что она делала, а страх за нее – уж он-то понимал, чего ей могли стоить такие верования. Дэвид даже не знал эту худенькую рыжеволосую девушку – и все же ужаснулся при мысли о том, что она могла пострадать так же, как его мать. Да, он испытывал страх за нее, хотя это не имело смысла. Все то, что не касалось его людей и происходило с незнакомцами, не должно было его волновать, но, как видно, волновало, – и это еще больше раздражало.

– Из-за тебя я, наверное, постарела на десять лет, – пожаловалась Тейт, пытаясь уголком чистого полотенца стряхнуть воду с лифа. – Ты всегда так подкрадываешься к людям?

– Только когда они странно себя ведут, – отрезал лэрд.

– Странно? Я не сделала ничего странного.

– Неужели? – Он подошел к рябине и потянулся к шнуру с узлами, висевшему на ветках. – В таком случае – что это такое?

Тейт подбежала к лэрду и шлепнула его ладонью по руке.

– Ничего такого, что может тебя интересовать.

– А ты не думаешь, что люди могут задаться вопросом: откуда на дереве появился шнур с узлами?

– Сомневаюсь, что кто-то его заметит. Ты бы тоже не заметил, если бы не подсматривал за мной.

– Я знаю, что это такое. Заклинание для защиты.

Глаза Тейт широко раскрылись. Она воззрилась на сэра Дэвида с искренним удивлением и пробормотала:

– Здесь знают старые верования?

– Я знаю только одно: этой бессмыслицы тут не будет. Я не позволю.

– Бессмыслицы? – Тейт отступила к колодцу и погладила камень. – Подозреваю, что это было здесь задолго до того, как выстроили замок. И ты знаешь, что это такое, хотя и называешь «бессмыслицей». Кто-то кое-чему тебя научил, верно?

– Да! – Лэрд еще больше помрачнел. – Научила моя мать, обучившаяся этим глупостям у своей матери. И именно эти богохульные игры пять лет назад привели к тому, что ее избили до смерти.

Тейт очень сочувствовала этому человеку, но все же подавила эмоции, зная, что он не захочет и не оценит никакого участия. Лэрд пытался испугать ее, и до некоторой степени ему это удалось. Однако страх перед сверхъестественным был для нее не нов, и ее едва ли не с детства учили, как с ним справляться. Следовало принимать страх как должное, а потом отталкивать.

– Мне очень жаль, сэр. Невежество и страх могут быть смертельно опасными, – тихо сказала она. – Иногда моей тете Меритт угрожали. И она была объектом злобных сплетен. Это странно, потому что она никому не делала зла и была великой целительницей. Учила меня своему искусству… Я часто думаю: может, именно это искусство так пугает людей? Ведь мы иногда излечиваем то, что другие считают наказанием за грехи. Люди считают, что раз Господь посылает им болезни, то мы не должны идти против Его воли. Но ведь они не гневаются на лекарей, не так ли? Может, потому, что лекари – мужчины?

Дэвид в растерянности заморгал; ему необходимо было собраться с мыслями. Слова гостьи поразили его, и она… Она говорила чистую правду! Мать всю жизнь старалась помогать людям. Она исцеляла болезни, и некоторые даже приходили к ней издалека, чтобы просить о помощи. Ее слава целительницы широко распространилась по округе. А убили ее… Дэвид всегда полагал, что опасность грозила ей из-за разговоров о силе воды, магии камней и наговоренных амулетов. Но мать-то прекрасно все понимала… Конечно, она презирала людские страхи, но предпочитала не говорить о своих верованиях. То есть говорила о них очень редко. И следовательно…

Дэвид со вздохом покачал головой, не желая думать о том, что помощь людям стоила матери жизни.

– Лекари-мужчины не говорят о магической воде и не произносят богохульные слова над камнями, – заявил лэрд.