Волшебство - это сказка. И только!

А вот старшеклассникам приходилось поволноваться гораздо дольше. Оценки министерских экзаменов студенты получали с домашней почтой. Но, имея доступ к оценочным книгам и экзаменационным отчетам, я уже знала, кому выпало радоваться, а кому и плакать в это лето. На отлично сдал экзамены по ЖАБА Оливер Вуд. Как ни странно, но Перси Уизли тоже получил высшие оценки. В ожидании решения экзаменационной комиссии он становился все более серьезным и важным. А его подружка Пенелопа Кристал — печальнее и расстроеннее. А вот Фред и Джордж с трудом наскребли скудные баллы по СОВ, но для них и это должно было стать настоящим праздником! Зато на отлично сдал экзамены по Супер Отменному Волшебству красавчик Седрик Диггори. Учителя хвалили его и пророчили блистательное светлое будущее.

На учительской трибуне добавили столов, так как на прощальном банкете присутствовали еще и министерские чины, некоторые родители учеников, члены попечительского совета школы и даже представители прессы.

Очень эффектную и очень пронырливую Риту Скитер я заприметила сразу. Она ловко заговаривала со всеми подряд и интересовалась исключительно историей неудавшейся поимки Сириуса Блэка. Плавающее следом за ней перо строчило, не переставая, а глаза вездесущего корреспондента «Ежедневного пророка» так и блестели, предвкушая те пакости, которые она здесь может откопать.

Меня усадили между надменным главой попечительского совета Люциусом Малфоем и улыбчивым пожилым волшебником с большими залысинами. Мужчина представился сотрудником отдела по регулированию и контролю над магическими существами. Но и без этого я сразу узнала в нем Амоса Диггори. Папа Седрика беспрерывно болтал, рассказывая мне анекдоты, а от Люциуса веяло холодом и дорогим парфюмом.

Дамблдор в парадной лиловой мантии горячо приветствовал гостей. После короткой и, как всегда, многозначительной речи, он подвел итоги учебного года. А затем торжественно поздравил Гриффиндор с Кубком школы по квиддичу.

Зал взорвался аплодисментами, многие ученики поднялись со своих мест, все поздравляли Вуда и Поттера. Однако крики и разговоры поутихли, когда директор приступил к подсчету очков. Дамблдор привычным движением хлопнул в ладоши, и с потолка хлынули красно–желтые полотна.

Стол Гриффиндора превратился в бушующий океан. Сияющая МакГонагалл с нескрываемым восторгом принимала поздравления. А фотограф непрерывно щелкал затвором, пытаясь запечатлеть радостного заместителя министра, целующего недоуменного Дамблдора.

Глава 30. Сказка заканчивается…

Ранним утром я брела по окрестностям замка. Мне хотелось запомнить шум исполинского Запретного леса, утренний свет зеркальной глади Черного озера, дурманящий запах цветов и трав на предгорных лугах. В голове звучала грустная шотландская мелодия, будто невидимый пастушок перебирал пальцами на своем рожке. Сердце щемила тоска, как будто я навсегда оставляла родной дом. Видимо, я всей душой прикипела к этому причудливому замку на горе и ко всем его обитателям.

Из лесной чащи донеслись курлыкающие голоса встревоженных птиц, когда я постучала к Хагриду. Клык радостно залаял мне на встречу.

— О! Я думал, вы не встаете так рано, миссис Черри, — приветствовал меня лесничий. — Проходите, выпейте со мной чаю.

Я забралась на высокую лавку и медленно огляделась, стараясь запомнить все до мельчайших деталей.

— Как же у тебя мило, Хагрид! — тяжело вздохнула я.

— Я тоже не люблю день отъезда, — грустно улыбнулся он в ответ. — Всегда так тяжело расставаться… Впереди два долгих месяца каникул… Нет, работы у меня будет много, — рассуждал великан, дрожащими руками разливая чай в огромные кружки, — но я так привык к детскому шуму, к камням, которыми в меня швыряются первокурсники, к отчаянным забиякам, к девчонкам, плачущим из–за оценок…

Хагрид всхлипывал и вытирал нос огромным платком, похожим на скатерть.

— Мне тоже этого будет очень не хватать! — заверила его я. — И очень будет не хватать тебя, Рубеус! — я подошла и обняла его косматую голову. — Ты самый лучший!

— Мне никто никогда не говорил таких слов! — уже вовсю ревел огромный Хагрид. — Вот только Дамблдор, да Гарри! Да еще мама в детстве, очень давно…

Мы так и сидели, обнявшись, роняя слезы. А Клык, тревожно глядя на нас, жалобно поскуливал.

***

— Ну, вот мне и пора! Спасибо тебе за все, Жужун…

— Ваши вещи доставят на станцию, мэм, — эльф деловито пересчитывал чемоданы, которые он сам заботливо уложил накануне вечером.

— Нет, нет! — остановила я его. — Я возьму лишь свою сумку, а это все пусть останется здесь.

— До Вашего возращения, профессор? — понятливо рассудил домовик.

Вместо ответа я лишь грустно улыбнулась:

— Отнеси–ка ты их в какую–нибудь кладовую, пожалуйста.

Маленький эльф, спохватившись, кинулся к комоду.

— А это куда прикажите? — спросил он, торжественно неся бархатную коробку с диадемой.

На меня нахлынули воспоминания. Как же был доволен и горд Ремус, когда я в этой диадеме появилась на праздничном вечере.

— Отдай–ка ты эту коробку домовому эльфу по имени Апчхи, — неожиданно решила я.