Волшебство - это сказка. И только!

Я устроилась поудобнее на широком подоконнике и с осторожностью стала листать древнюю рукопись. Безупречный подчерк летописца местами прерывался очень красивыми цветными акварельными зарисовками. Это были пейзажи, интерьеры, портреты.

Свои древнейшие родословные корни семейство Равенкло теряло в веках. Угрюмые мужские лица гордо смотрели на меня со своих рисованных портретов, а женщины — приветливо улыбались. Я дошла до хроник Средневековья, когда, осторожно перевернув очередную потертую страницу, изумленно ахнула: с большого портрета на меня глядела молодая очень красивая женщина. В ее безупречно уложенных волосах всякий раз, когда она царственно наклоняла голову в знак приветствия, сверкала серебряная диадема. «Леди Ровена Равенкло», — гласила надпись под портретом.

Я схватила увеличительное стекло в металлической раме, которое мне заботливо приготовила мадам Пинс, и стала с трепетом изучать украшение. Спустя четверть часа все мои опасения развеялись. Эти две диадемы, как сестры Патил, лишь на первый взгляд казались похожи. Прежде всего, на моей диадеме не было маленьких птичек, несущих в клювиках веточки с красными ягодами. Большие прозрачные камни в центре заменяла россыпь крупного жемчуга. А металлические завитки больше напоминали геометрические фигуры, чем растительные узоры.

— Что и требовалось доказать, — радостно проговорила я вслух, с чистым сердцем перелистывая страницы.

Я нашла все, что искала. Но книга была очень редкая и невероятно увлекательная, поэтому я решила просмотреть ее до конца. Там оказалось много занятных историй из жизни английских вельмож, любопытные рассказы о быте и нравах, а так же великолепные описания викторианской эпохи.

Очень впечатляющими оказались две истории. О юной волшебнице Мирабелле Планкетт, которая отдыхала на озере Лох — Ломонд и на одном из праздников влюбилась в водяного. Когда же родители запретили девушке даже думать о свадьбе, она превратилась в треску. С тех пор ее больше никто не видел. Но до сих пор о ней слагают легенды, утверждая, что сила любви способна пробудить в волшебнике анимагические способности. И еще один рассказ о волшебнике–неудачнике Арчибальде Альдертоне, который уничтожил целую деревушку Мелкие Всхолмья, что в Гэмшире. Причиной трагедии стало смешивание снадобий для приготовления праздничного торта.

«Хорошенький получился праздник!», — подумала я, переворачивая тяжелые страницы.

Еще мне встретился рассказ о знаменитом Гиффорде Оллертоне, которого в XV веке убил великан Хенгист из Верхнего Барнтона. Кажется, именно о нем мне рассказывала мадам Розмерта.

Не знаю, какое отношение эти существа имели к семье Равенкло, но целая глава была посвящена вампирам. Например, леди Кармилла Сангина купалась в крови своих жертв, чтобы вернуть себе молодость и красоту. И ей это удавалось: судя по датам, она прожила два столетия. А Бладвин Блад, прозванный «вампиром из долины», напевал своим жертвам громким баритоном, прежде чем укусить их за шею. В средние века в замке на вершине Бобового Стручка жил Брэн Кровожадный. Этот великан очень любил хлеб из молотых бобов, который непременно запивал кровью англичанина. Он извел бы немало маглов, если бы не был убит мальчиком по имени Джек. А жертвами сэра Герберта Варни были исключительно лондонские женщины. Но жил он недолго, так как был пойман и убит спецотрядом Департамента по регулированию и контролю над волшебными тварями.

Но удивительней всего было встретить на страницах этой рукописи историю черной колдуньи Лютиции Сомноленс, которая очень ревновала короля. Обманом она заманила его дочь в башню, где стояло заколдованное веретено. Девушка случайно проколола себе палец и погрузилась в летаргический сон. Но один молодой волшебник нашел удивительное зелье Уиггенвельда. Он смазал этим зельем губы спящей девушки и поцеловал ее. Молодая принцесса ожила, а Лютицию жестоко наказали.

Я не могла оторваться от порой смешных, порой кровавых древних хроник. Удивительно, но волшебный мир также давно существовал, как и наш мир, мир маглов.

— Неужели вы что–то еще различаете в такой темноте? — голос прозвучал так неожиданно и так близко за моей спиной, что я вздрогнула, резко развернулась и непременно бы свалилась, если бы не сильные руки, поддержавшие меня.

— Я напугал Вас, прошу прощения, — усмехнулся профессор Снейп.

Он, как огромный ворон, возвышался надо мной.

— Я не заметила, как спустились сумерки, — оправдывалась я.

И действительно, за окном уже совсем стемнело, библиотека тускло освещалась. Мне как–то стало не по себе оставаться здесь одной.

— Вы не поможете мне донести эту книгу? — попросила я Северуса.

В конце мрачного коридора на диване мы нашли уснувшую Пинс. Толстый монах прижал к губам палец, призывая нас к тишине, а затем просочился сквозь стену. Оставив книгу на карточном столике, мы вышли в лестничный холл.

— Добрый вечер, миссис Черри. Как дела, Северус? — улыбчивый старичок на небольшом портрете приветственно снял со своей головы медузу, которую носил вместо шляпы. Его здесь все называли Чудаковатым.