Волшебство - это сказка. И только!

Кубок я взяла, но на всякий случай пить не стала.

— Я Вам обещаю, что наведу на факультете порядок, и виновные будут наказаны, — Снейп чуть ли не силой усадил меня на стул.

— Наказаны? Я вовсе не за этим сюда пришла…

— Ну, разумеется. Я тоже рад просто побеседовать с Вами. Прошлый раз нам помешал Люпин…

Кстати, как он себя чувствует? — Снейп сделал участливое лицо.

— Замечательно! Видимо, благодаря Вашему аконитовому зелью.

— Я так и думал… И еще мне хотелось бы предупредить Вас относительно профессора Люпина…

— Давайте не будем о Люпине, мистер Снейп, — прервала его я. — О его недуге я знаю. Это не опасно, если не встречаться с ним в полнолуние. А что касается его моральных качеств, то в детстве мы все совершаем ошибки большие или малые. Гораздо важнее не совершать их сейчас.

Снейп заглянул мне в глаза и замер. Я пыталась думать о чем–то отрешенном, но у него были такие удивительные глаза — глубокие и темные, как бесконечные тоннели.

— Миссис Черри, могу я задать Вам вопрос? Откуда Вы приехали, ведь английский не родной Ваш язык?

«Ага! Значит, все–таки рылся у меня в голове. Образные картинки моей памяти он еще может увидеть, а вот прочитать мысли ему, видно, не удалось — думаю–то я по–русски. Интересно, а есть такое заклинание, чтобы можно было, не обучаясь, сразу понимать другой язык?»

— Я из России, — произнесла я, собираясь уходить.

— Надо же! — удивился Снейп.

***

В тот же вечер на верхней площадке башни Астрономии мы с Люпином говорили о Гарри.

— У него неплохо получается. Для тринадцатилетнего волшебника — это хороший результат, правда! — рассказывал он.

— Но, телесный патронус у него еще не выходит? — уточнила я.

— Ты шутишь? Это очень сложная магия. У него вряд ли получится…

— Ты постоянно недооцениваешь своих учеников! — воскликнула я, подскочив. — Поднимайся! Покажи мне это заклинание.

— Экспекто партонум? — брови Ремуса поползли кверху.

— Нет! Об этом я даже не мечтаю! Ты обещал показать защитные чары.

— Самое простейшее защитное заклинание, — стал объяснять Люпин, вставая, — это… Экспеллиармус! — моя палочка тут же отлетела в сторону. — Этим заклинанием можно выбить палочку из рук, а можно отбросить противника.

— Как ты это делаешь?

— Иди сюда. Повтори несколько раз заклинание. Так. Теперь смотри внимательно за рукой: как будто сама хочешь выкинуть свою палочку. Поняла?

— Вроде да, — я старалась быть внимательной ученицей.

— Теперь произноси заклинание, — Люпин встал напротив, нацелив на меня свою палочку.

— Экспеллиармус! — выкрикнула я.

С первого раза у меня ничего не получилось, да и со второго и третьего — тоже… Я билась над этим заклинанием еще минут пять. Ремус методично и терпеливо объяснял мне мои ошибки. Я нервничала, ругая себя за тупость.

— Погоди! Не злись, — Люпин подошел ко мне и, встав позади, взял мою руку в свою. — Взмах и выброс. Еще раз. Еще. Так. Теперь попробуй на мне.

— Я так не могу, я боюсь тебя поранить, — призналась я.

— Поранить? — усмехнулся он. — Об этом говорить рано. Попробуй хотя бы расшевелить палочку у меня в руке.

— Ах, вот какого же ты обо мне мнения! — разозлилась я. — Экспеллиармус! — тут же выкрикнула я и сама чуть не лишилась чувств.

Из моей палочки вылетела мощная зеленая молния, которая отбросила Люпина к окну.

— Ты жив? — я наклонилась над ним, лежащем на холодном полу. Он не шевелился. — Ремус, пожалуйста, ответь мне!

— Никогда больше не буду недооценивать своих учеников, — промолвил профессор, с трудом поднимаясь на ноги. — И чему ты улыбаешься?

Я, не скрывая, радовалась своей победе.

***

Время шло. Снежный январь сменился ветреным февралем.

Сколько себя помню, я никогда не жаловала спорт, не участвовала в соревнованиях, не была болельщицей. Но квиддич — это совершенно особенная игра! Тем более, когда на поле команда Гриффиндор!

Сегодня Гарри виртуозно поймал снитч в игре с Равенкло. Кроме этого он сумел создать довольно сильный патронус — Малфой с дружками решили подшутить и нарядились в черные плащи, изображая дементоров. Вот им и досталось: сначала от патронуса Гарри, затем от МакГонагалл, а потом уж и от Снейпа.

Гриффиндор вовсю праздновал победу у себя в гостиной. Уизли раздобыли сливочное пиво, шипучий тыквенный сок и море сладостей. Я их случайно встретила в коридоре четвертого этажа, когда они выходили из–за статуи одноглазой ведьмы.

— Поздним вечером, в Хогсмид, одни?! — я разозлилась не на шутку. — Вы совсем распоясались. Решили, что вам все дозволено?

— Мы же не для себя, — притворно жалостливо сказал один из них.

— Это за победу Гриффиндора! — поддакнул другой, еле удерживая большой пакет.

— А если бы вы попались не мне, а МакГонагалл или Филчу? Вы ведь знаете, что это единственный доступный проход. Могли бы подумать и о Гарри!

— А мы о нем подумали, — сказали они хором, показывая мне свои покупки.

Я улыбнулась, а про себя подумала: «Эти два рыжих хитреца вьют из меня веревки. Но разве на них можно обижаться!».

***

— Преподаватели не должны заводить любимчиков! — укоризненно выговаривал мне Люпин.