Волшебный выключатель

С видом непревзойдённого достоинства мальчик прошагал меж рядами островитян, ежесекундно ожидая удара копьём в спину или дубиной по голове. Но туземцы вполне убедились в огромной силе пришельца и продолжали считать его божеством, а потому предпочли воздержаться от враждебных действий.

Очутившись за пределами деревни, Роб со всех ног ринулся к откосам высокого плоскогорья, располагавшегося посередине острова, чтобы взобраться наверх, отдышаться и собраться с мыслями, не опасаясь нападения. Однако склоны были настолько круты, что вскарабкаться по ним оказалось немыслимо!

До полусмерти перепуганный Роб перевёл указатель в положение «вверх» и обнаружил: машина сохраняет достаточно мощи, чтобы поддерживать его при восхождении, предельно облегчая телесный вес. Достигнув ровного, поросшего травами плато, мальчик рухнул ничком.

Его одолевали весьма невесёлые мысли. Выхода из отчаянного положения не намечалось.

«Вот, — рассуждал Роб, — занесла нелёгкая на людоедский остров, за тысячу миль от цивилизации… Как же теперь домой-то вернуться? Родные, пожалуй, мечутся, места себе не находят — а потом подумают, будто я попросту голову сломал. А через неделю пожалует Джинн, и не застанет меня. Вот и не получу трёх новых подарков…»

Роб вздохнул и перевернулся на спину.

«Да Бог с ними, с подарками — того и гляди, завлекут в такую же передрягу, или ещё худшую… Но как же с этого острова проклятущего удрать? Ведь сожрут меня здесь рано или поздно — как пить дать, сожрут!»

В этом и подобном духе Роб рассуждал битый час — а приемлемого пути к спасению так и не отыскалось.

Часом позже мальчик посмотрел с обрыва вниз и увидел: плоскогорье окружено сотнями чернокожих, спокойно усевшихся у подошвы и наблюдавших за передвижениями чужестранца.

«Голодом, должно быть, хотят морить, — подумалось Робу. — Надеются, что спущусь к ним, если невмоготу станет. Правда, таблеток питательных у меня вдоволь — но… Таблетки-то кончатся однажды!.. Впрочем, если хорошенько изголодаться, то станешь худым, костлявым, жёстким и невкусным — а тогда уж не съедят. По крайности, не сразу съедят — сперва откормят».

Мальчик опять улёгся и начал изучать электрическую летательную машинку. Разбирать её Роб не решался, опасаясь — и не без оснований, что собрать хитроумное устройство заново не сумеет. О конструкции машинки мальчик не имел ни малейшего понятия.

Но на ободке циферблата обнаружилось две изрядных вмятины, по одной с каждой стороны. Следовало предполагать, что они были оставлены людоедской верёвкой.

«Возможно, — предположил Роб, — устранив эти вмятины, я починю машинку!»

Для начала он попытался открыть корпус перочинным ножом, как открывают обыкновенные часы. Ничего не получилось. Тогда, поскольку, благодаря давлению верёвки, вызвавшему вмятины, корпус немного сплющился, мальчик положил машинку между двумя плоскими камнями и сжимал их до тех пор, покуда маленькое приспособление опять не приняло почти правильных, изначальных очертаний. Вмятины, конечно, же, не исчезли, но Роб надеялся, что машинка заработает хоть чуточку лучше.

Проверить, так ли это, можно было одним-единственным способом.

Роб застегнул на запястье пряжку ремешка и перевёл указатель в положение «подъём».

И неспешно воспарил — уже повыше, футов на двадцать. Но здесь подъём замедлился и прекратился окончательно.

«Всё-таки чуток получше! — подумал Роб. — Поглядим, как обстоят дела с движением по горизонтали».

Переместив указатель на северо-запад — там, по расчётам Роба, находился дом, — путешественник увидел: машина повинуется. Правда, повиновалась она очень лениво, но всё же унесла Роба с плоскогорья и дозволила пересечь воздушное пространство над островом на недоступной для туземных камней и копий высоте. Последнее обстоятельство пришлось весьма кстати: увидав, что несостоявшийся обед ускользает, чернокожие с возмещённым улюлюканьем принялись швырять в Роба копья и булыжники. Но те не достигали цели, и Роб совершил перелёт безо всякого ущерба для себя.

Лишь однажды мальчик зацепился за выступавшую ветвь очень уж высокого дерева; но сумел избежать остальных ветвей и сучьев, поджав ноги. А потом внизу проплыла береговая линия, остров остался позади, а Роб опять поплыл по воздуху над океаном.

Мальчик распрощался с людоедским островом без малейших сожалений, и до сожалений ли было Робу, только и гадавшему: в какую минуту летательная машинка испортится напрочь и обрушит его в пенистые валы?

Со скоростью тоже было из рук вон плохо. Внизу простирался бескрайний океан, а Роб передвигался над ним с быстротой пешехода.

«Эдаким манером, — вздохнул Роб, — до дому года полтора добираться! Хотя, нужно Бога благодарить за то, что машинка вообще работает!»

Мальчик рассуждал совершенно верно.

Всю вторую половину дня и всю долгую тропическую ночь он медленно волокся по воздуху над необозримыми солёными водами. «Ползти черепашьими темпами», как в сердцах назвал это Роб, — особенно после предыдущего перелёта со скоростью странствующего стрижа, — было неприятно. Да на беду, иного способа пересечь океан у Роба не предвиделось.