Волшебный пирог

– Не было. У нас были бухгалтерские книги и шкала ставок по операциям, мы писали ручками, печатали на машинках, а копии снимали на «Роунео»,[58] считали в уме и иногда на арифмометрах…

– Что вы говорите? – на лице Келли-Джо читалось недоумение. – Ничего себе, да это же был просто каменный век.

– Да-да, так оно и было, – легко согласилась Митци. – Все готово? Отлично. Большое спасибо; мне их просто подписать? Отлично. Не могла бы я встретиться с мистером Хейли?

– Троем? Да, конечно. Садитесь, я ему сейчас позвоню.

Митци села.

Глава двадцатая

– Заходи побыстрее, Лулу. – Дверь распахнула Лаванда, на голове которой, поверх велосипедного шлема, был намотан шарфик, а на руках надеты варежки разного цвета. – Удивляюсь, как ты только решилась сегодня выбраться. Такой туман, это же опасно.

– Я же просто перепрыгнула через забор, – улыбнулась Лулу. – Не думаю, что, пока я иду в соседний дом, со мной может случиться что-нибудь ужасное. Шей уже готов?

– Сейчас узнаю. Заходи и садись. Лобелия составит тебе компанию.

Лу задрожала и закуталась в дубленку.

– Не надо, я лучше поднимусь…

– Нет, ты останешься, – сурово ответила Лав. – Шей правила знает. Никаких развлечений с дамами в его комнате быть не может.

– Но мы ничего и не собираемся делать, то есть, мы же уже стали парой, и я его просто собираюсь немного поторопить.

– Ты, – нахмурилась Лаванда, – можешь относиться к морали сколь угодно пренебрежительно, но мы в этом доме соблюдаем определенные нравственные нормы. Я отлично понимаю, что Шей ночует в вашем доме. Лобелии и мне страшно даже представить, чем вы там занимаетесь, так что мы успокаиваем себя тем, что Митци оставляет его на ночлег в свободной спальне. Лу улыбнулась.

– Ничего подобного. Но я не стану нарушать принятые в вашем доме правила. Извините.

– Ничего страшного. Я тоже, знаешь ли, когда-то была молодой. То есть, конечно же, я не хочу сказать, что мы с Лобелией когда-либо делили ложе с молодыми людьми. В наши дни все было по-другому. Мы себя берегли. – Она вздохнула. – Может, берегли мы себя чуть дольше, чем следовало… А теперь ступай в гостиную и погрейся.

Ничего себе признания, подумала Лу, заходя в комнату со стенами цвета грибного супчика с горчицей. Там в этот туманный вечер было еще холоднее, чем на улице.

Лобелия, закутавшись в несколько одеял из вязаных квадратиков, натянув футбольные гетры выше колен, сидела скукожившись перед керосинкой, от которой исходила такая вонь, что можно было задохнуться.

– Привет, Лулу, ой, как чудесно ты выглядишь. Это у тебя под твоей лохматой шубкой новое платье? У меня в юности было совсем такое же. Вы с Шеем собрались в какое-нибудь милое местечко?

– Да так, думаю, просто в Уинтербрук. – Лу постаралась не стучать зубами и не дать заслезиться глазам. – Вам тут точно не холодно? Почему вы не зажигаете камин?

– Потому что нам это не по карману. Не так-то просто, понимаешь ли, жить на пенсию. Мы израсходовали все свои сбережения уже много лет назад. Если бы не плата за жилье, которую мы получаем от Шея, мы оказались бы в отчаянном положении. Нас бы просто нашли в постели умершими от холода и голода. Частенько по вечерам мы говорим друг другу об этом, чтобы поднять настроение.

Лулу села поближе к керосинке, но на такое расстояние, чтобы не потерять сознание от вони, и почувствовала себя очень скверно. Ей так хотелось в один прекрасный день переехать жить вместе с Шеем… снять квартиру где-нибудь в деревне… все разделять с ним… просто просыпаться и смотреть, как он спит.

А ведь если он съедет из дома сестер Бендинг, то они останутся совсем нищими. А она не может перебраться к нему, мучиться от голода и холода, поскольку этого не допустят Лав и Лоб, и… вот проклятье.

– Ты придешь посмотреть «Волосы» с нашим участием? – спросила Лобелия, подтягивая гетры узловатыми красными руками. – Шей сказал, что поменялся с кем-то из другой смены, чтобы прийти смотреть.

Лу кивнула.

– Я ни за что на свете не пропущу ваше выступление. Я думаю, что в Хейзи Хассоксе никогда так еще не смеялись.

– Послушай, ведь это же не комедия? А может, и комедия? Этим многое бы объяснилось. Честно говоря, дорогая, я совсем не понимаю, в чем там суть, но мелодии очень милые, и мы так весело репетируем. Очень удачно придумала твоя мать вот так нас, стариков, расшевелить. Так весело было на ярмарке, когда все позеленели. А, вот и Шей.

– Привет, милая, – Шей поднял Лу на ноги и поцеловал ее. – Ого. Славное платье. Особенно здорово смотрится с твоими ботинками из искусственного меха яка. Господи, как же здесь холодно.

– Мы как раз говорили о том, – сказала Лоб, кивнув ему, – что благодаря вашим деньгам и разным приятным мелочам, которые вы нам покупаете, наша жизнь стала совсем другой. Мы теперь без вас не можем справиться, дорогой вы наш.

– И мне тоже не справиться без вас с Лавандой, – Шей поцеловал Лоб в щеку. – У меня как будто появились еще две мамы. Ложитесь спать, не дожидаясь меня – я взял ключ.