Волшебный мир БДСМ

Вернувшаяся со сцены Нина исчезла из поля моего внимания. Тоне льстило мужское внимание мое и Володи, особенно учитывая, что и Леша с морковкой, выступавший на сцене, также имел на нее виды. Тоня пригласила нас в следующий раз в институт почвоведения на лекцию по тантрическому сексу. Проводив втроем Тоню до метро, мы долго переваривали культурологическую составляющую этого приятного вечера.

Институт почвоведения находился в районе Третьяковки. Лекцию читал некто Лапин. Его почитатели набивались в тесную аудиторию, на шестьдесят квадратных метров набивалось человек двести. В аудитории становилось очень душно и некомфортно, голова ничего не соображала, но не исключено, что это был хитрый прием для подавления всяких сомнений и здравых вопросов. Сам Лапин — подкаченный мужчина небольшого роста, постоянно занимался самолюбованием, в среде из его поклонниц это было несложно. Лекция Лапина была некоторым подражанием индийскому учителю Ошо, но если Ошо, безусловно, талантливый и одаренный мошенник, то Лапин был его неудачной копией. Лапин в своих примерах постоянно сбивался в некую пошлость, его некое глумление над христианским пониманием мира тоже выглядело неуместно. Не то чтобы я был добрым христианином, просто я не понимаю, зачем глумиться над тем, что тебе не близко. На мой взгляд, по возможности не нужно разрушать чужие миры. Впрочем, все религии доказывают свою правоту и ошибочность других учений. Зло и беспощадно каждая из них пытается продвинуть свой бренд. Вот и Лапин нуждался в учениках, которые могли приносить некий доход, а также подпитывать чувство собственной значимости.

После лекции мы с друзьями и Тоней неторопливо бредем в сторону Красной площади. Ночной Москворецкий мост благодаря моему настроению смотрится романтично. Постепенно я начинаю влюбляться в эту девочку Тоню, но только это мне не кажется хорошей идеей. Я женат, и мне даже некуда ее привести.

Вскоре мне приходится ехать в командировку в Копейск. Копейск — это пригород Челябинска. Я там бывал и раньше. Приезжая туда, ты как будто на тридцать лет оказываешься в прошлом. Обшарпанные, унылые дома, плохое освещение и никаких ярких красок, которые могут радовать твой глаз в мегаполисе. Нужно добавить, что это поездка не просто в прошлое, но в исковерканное прошлое. В советском прошлом люди были добрые и во многом наивные, советская власть пыталась убрать весь негатив из информационного поля, жизнь воспринималась иначе. Теперь же ходить мимо этих домов не так безопасно, в них живет много людей, которые воспринимают свою жизнь как унылую безнадегу, и потому они не ценят ни своей, ни чужой жизни.

В Копейске я скучаю по своей Тонечке, изредка бросая ей скупые смс-ки на телефон. Развлекаю себя работой и походами в баню. С детства дед приучил меня к общественной бане, я люблю этот запах парилки и веников, а главное — ощущение какой-то чистоты после бани. Эта чистота касается не только тела, но и придает какую-то душевную радость и спокойствие. Работал я аудитором, и суть моей работы состояла в подтверждении финансовой отчетности клиента. Клиентом был чудом уцелевший оборонный завод. Другой работы, кроме завода и в угольных шахтах, в городе нет.

За обедом за мной заботливо ухаживала бухгалтер, часто подливая мне в рюмку водку. И хоть горячих и холодных закусок хватало, я все же несколько перебрал. На следующее утро голова гудела, но мне повезло, клиент организовал мне экскурсию по Челябинской области. Через Промышленный район, где стоит легендарный завод ЧТЗ, что выпускал советские танки, и где до сих пор в воздухе ощущается нехватка кислорода и избыток дыма разных сортов, мы поехали в благополучный и немного скучноватый Миасс. Мне понравилась природа Челябинской области, по сравнению с Пермской областью или местами под Екатеринбургом, здесь природа более мягкая, не тайга. На границе Челябинской области сосны уже переходят в легкую степь.

Но что особенно меня поразило, так это город Карабаш. В этом городе находится Карабашский медеплавильный завод, поэтому город напоминает апокалиптичный пейзаж. На фоне черных домов, посреди черно-красного снега ходят черные люди. Если вы думаете, что вы знаете, что такое страдание, то ни черта вы не знаете. Для жителей Карабаша страдание давно превратилось в обыденную жизнь и не вызывает каких-то излишних эмоций. Вечером, вспоминая увиденное, я выпил двести граммов водки и загрустил по Тонечке, как она там в Москве, что делает.