Волшебник по вызову

Когда распределяли очередь ночных дежурств, Северус выступил за то, чтобы освободить от этой обязанности Арагорна и Гимли. Ведь они оба слабее сопротивлялись магии, чем эльф или волшебник. «Льготники» воспротивились, Арагорн как начальник отряда принял решение, что дежурят все, и никто не решился возражать. Арагорн согласился единственно на то, чтобы принять в свою очередь двойную дозу зелья.

Первую стражу взял Северус, за ним Леголас, за ним Гимли.

Гимли не мог сказать, когда именно он вдруг насторожился. Но примерно перед рассветом, когда на небе бледнели звезды, он кинул взгляд на только что пустую просеку за своей спиной и обнаружил стоящего там старика.

Старик смотрел на него в упор.

Гимли захотел шагнуть к нему и окликнуть — и не смог. Он не смог сдвинуться с места и разжать губы, он был словно заморожен… Он смог только смотреть, как гладит свою окладистую бороду странный старик, такой беззащитный на вид, опирающийся на посох…

Тут Гимли внезапно обрел способность двигаться. Рядом с ним возникли Леголас и заморский волшебник, и Арагорн уже вставал, держа меч в руках.

Старик молча развернулся и исчез в лесной глуши.

За ним бросились в погоню и не нашли. Он словно растворился.

А когда вернулись из погони, обнаружили обещанный Северусом неприятный сюрприз: костер был потушен, разложенные рядом вещи путников разбросаны, стоявшие на привязи роханские кони исчезли. Притом, как ни бились Арагорн с Гимли, костер отказывался зажигаться!

Арагорн, которого оставили у костра за часового, честно признался, что ни на минуту не спускал со стоянки глаз…

Леголас сказал:

— Пожалуй, я узнал Сарумана. Значит, он лично следит за нами… Он хотел навестить нас, дождался в дежурстве самой слабой очереди и напал.

— Плакала моя любимая кружка. А ведь я сам выковал ее в кузнице Эребора, когда мне было 12, — заметил Гимли.

— Плакал мой прекрасный конь, мой Арод, а ведь я успел привязаться к нему, — вздохнул Леголас.

Маг Северус взмахнул палочкой, и костер снова загорелся.

— Подождите оплакивать пропажу, — промолвил он. — В лесу сейчас творится нечто странное. Настроение магии изменилось… Ощущение, что рядом бродит сильный волшебник, осталось, но это больше не Темный волшебник. Темный маг исчез… Возможно, аппарировал в свой замок. След аппарации остался. Но в Лесу по–прежнему присутствует маг. Сильный и ради разнообразия — Светлый… Я накинул на своего коня Следящие чары, и они показывают, что конь находится не в Темных руках. Значит, рано или поздно он вернется.

Старик и Море

Мистический лес Фангорн, он же Великий лес Фангорн, на рассвете невыразимо прекрасен.

Он живой, он просыпается и поет утреннюю песню, встречая новый день. И всех, кто находится в Лесу, пронизывает его песня, наполняя радостью.

Лес Фангорн не подчиняется Саруману, и внутри его Хранителям легко дышится и крепко спится. И снятся им светлые сны.

Утром они встают бодрые и полные сил; даже Гимли, который втайне по–прежнему не доверяет колдовству, чувствует, что в волшебном лесу ему ходится гораздо лучше, чем в Сарумановой степи.

Кони так и не вернулись, вопреки предсказаниям Северуса, так что героям предстоит прогулка пешком. Не скажу, что этим все огорчены. Гимли конный спорт так и не впечатлил, а Северус отсутствие коней воспринял с искренним удовлетворением. Даже повеселел. Кажется, вчера он устал больше, чем хотел показать…

Однако, свои обязанности он не забывает.

Северус, сын Тобиаса, взмахивает палочкой и сообщает, что таинственный Светлый маг всё еще здесь. Но обнаружить себя он не позволяет: то появляется, то исчезает…

— Продолжаем идти на север. Скоро мы выйдем к так называемой Скале Древоборода, — объявляет Арагорн.

Отряд быстро поднимается, собирается и выходит в путь.

Над ними шумит Лес.

— Мне кажется, лес разговаривает… Я даже понимаю отдельные слова, — признается Леголас.

— И что Лес говорит о нас? — любопытствует Гимли.

Леголас прислушивается.

— Мне кажется, он говорит не о нас. Он обсуждает свои дела и созывает общий сбор старейшин, чтобы решить свое будущее…

— Моя волшебная палочка потеплела, — вдруг говорит маг Северус. — Она создана из дерева и она способна мыслить, как все лесные создания в Фангорне. Я полагаю, что здешние деревья признали ее за свою родственницу и беседуют с ней.

— Надеюсь, твоя палочка рассказала деревьям о нас много хорошего, о Северус! — шутит Гимли.

— Не смею ответить тебе ни да, ни нет, о Гимли. Я не владею древесным языком, — сухо отвечает маг.

Гимли вздыхает.

— О Северус, ты не устаешь нас удивлять! Право же, если почтенный Тобиас, твой отец, был столь же могучим магом, я могу только подивиться на ваш достойный род.

После заминки Северус холодно отвечает:

— Мой отец не был волшебником, о Гимли.

И замолкает надолго — как всегда, на самом интересном месте.

…К Скале Древоборода они вышли в полдень.

Скала — высящаяся над Лесом громада с вырубленными в ней ступенями, по которым можно было подняться на самую ее вершину — была прекрасным и древним памятником.