Волшебник из третьего 'Г'

Коська даже присел от неожиданности. Что за чушь? Кто говорит за него? Ведь Коська и рта не раскрывал!

Вадик шел первым. Он ничего не заметил.

- Нечего голову засорять, - разошелся он от поддержки.

- Нечего, - успокоил его голос, еще больше изумляя Коську, ночь, темнотища, лес и голос, ко-торый подделывается под тебя.

Вышли под фонари и Коська успокоился. Ог-лянулся, так, на всякий случай никого. "Поблаз-нилось", - пришла успокаивающая мысль. А Ва-дик не унимался.

- Все слушать, да все запоминать - никаких мозгов не хватит. Мне еще вон сколько жить! - затихал он.

Вадику проще. Его эта история мало касается. Другое дело Коська. Во-первых, о мозгах. Он зна-ет - это еще папа говорил! - мозгов хвати на все. Хоть тысячу лет учись и сплошь в институтах или университетах, все равно мозги до предела не забьешь. Но не это сейчас самое главное.

А главное вот что.

При первых же словах табунщика Коське слов-но на ухо кто шепнул: "Слушай!" Он даже огля-делся - не Пират ли опять предупреждает? Но Пи-рат дома остался. Здесь ему ну просто никаким чудом невозможно быть. И все равно, повинуясь этому неизвестно откуда выплывшему шепоту, Коська добросовестно постарался не пропустить ни одного слова. Мало того, уже ночью, в даче, когда спали и воспитанники и воспитатели, маль-чик пробрался в кладовку, устроил из чемоданов и рюкзаков походные столы и стул, и при свете фо-нарика записал в тетрадь историю бая и трех его дочерей.

И долго еще не мог уснуть, перечитывал, наде-ясь открыть для себя в уже знакомом до запятых тексте новое. Какой-то червячок шевелился внут-ри, не давал мыслям расползаться в разные сторо-ны, крепко держал их в плену. Росло в Коське убеждение - не случайно, ох не случайно выплыла в его лагерной жизни эта древняя легенда.

"Может еще раз послушать рассказ табунщи-ка?"

С этой мыслью уснул мальчик прямо в кладов-ке.

Батарейки устали, выдохлись. Конус света по-блек, пожелтел и, наконец, дошел до того, что уместился в пространстве под стеклянным кол-пачком. На большее у него не оставалось сил.

Взглянешь со стороны глазами, привыкшими в темноте - светлячок освещает какое-то жуткое подземелье. А в его чреве в вечном заточении - юный пленник. Потеряв счет дням и ночам, за-былся коротким тревожным сном над истлевшими страницами исповеди...

Проснулся Коська с первыми звуками горна. И хорошо. А то бы устроил вожатым несколько тре-вожных минут. Попробуй найди его в какой-то пыльной кладовке?

Сон не принес облегчения. В голове мешанина. Что делать?

Окончательное решение пришло к нему, когда отряд строем шел в столовую. В такие минуты, Коська уже заметил, почему-то легко думается. Иди себе левойправой, левой-правой. Все вперед, и ты вперед. Все встали, и ты встал. Все запели, и ты запел. Чисто механически. Голова же на все сто свободна для мыслительного труда. И труд на удивление плодотворен.

"Не стоит одного человека много раз об одном и том же расспрашивать. Тем более не очевидца. Если он и скажет новое, это будут малозначитель-ные детали. Дядя Рифкат сотни раз эту легенду ребятам из лагеря повторял. И пять лет назад. И в прошлом году. Да и нынче не одному расскажет. Как он спросил? "А вы разве не знаете?" Да еще и удивился! Он ее наизусть, как таблицу умножения шпарит! Нет, я должен найти тех, кто слышал ле-генду не от дяди Рифката, а от своих прабабушек и прадедушек. Вот тогда и будет настоящее рас-следование. А так... Легенда, как и анекдот, после каждого человека меняется, - или новым обраста-ет, или беднее становится. Порой на перемене од-ному расскажешь, через урок к тебе вернется, пройдя весь класс, послушаешь - волосы дыбом встают. Настоящий "глухой телефон" в действии.

Когда находишь подходящее решение, на душе сразу спокойнее становится, как будто уже вы-полнил все, что задумал. Такая непробиваемая уверенность появляется! Хоть песни пой. Левой-правой, левой-правой! Да хоть на край света! Всем отрядом ничего не испугаемся. И пусть половина отряда - девчонки с косичками и в юбках. Ерунда! Некоторые из них похлеще мальчишек - и в фут-бол, и дерутся классно.

После завтрака отряд увел Юра Соловей. Юра - студент. В лагере он отвечает за военно-спортивные игры. То есть за "Зарницу". Он уже в армии отслужил, много всяких приемчиков знает. И еще имеет спортивный разряд по скалолазанию. Даже на Памире был! И не зазнается, как некото-рые. Все к нему как к старшему относятся.

В Синем Логу объявили привал. Ребята по-ползли по траве - щавеля наросло видимо-невидимо. Горстями рвать можно, косой косить! А Юра присел на пригорке спиной к изогнутой бере-зе и развернул карту. Две ночи ее рисовал.

- Сегодня проведем рекогносцировку, - пообе-щал он.

- Кого проведем? - незнакомое слово на мгно-вение оторвало ребят от щавеля.

- Ознакомимся с местом будущего сражения, - расшифровал Юра.

- Так бы и говорили!

- Он так и говорил! - встал на защиту вожатого Вадик. - Это ты из манной каши не вырос.

- Сам не вырос!

Но ссоре разогреться не дали.

- Наелись? - громко спросил Юра.

- Угу, - послышалось со всех сторон, но никто не спешил подойти к вожатому.