Волшебник из третьего 'Г'

Роскошь особняка и ухоженность площади как-то не взялись с запущенностью города за забором, и облезлая кошка поневоле насторожилась. Она проползла вдоль склада и короткими перебежками добралась до клумбы. Под широкими еловыми ла-пами можно надежно укрыться - приглядывайся, не приглядывайся, ничего не заметишь. Но для наблюдательного пункта лучшего места не поже-лаешь.

На просторной террасе за богато накрытым столом восседали толстые полусонные мыши. Они лениво ели, лениво пили из хрустальных стаканов, слушали музыку и лениво переговаривались.

Глаза кошки горели голодным огнем, слюна капала с языка.

- Какой обед! - восторгалась она, но не спешила приступать к его поглощению.

- Гаврила, - лениво обратилась к кому-то мышь. - Не желаешь ли доглодать вот эту лапку?

- Не желаю.

- Совсем зажрался, - так же лениво усмехнулась мышь. Подружки поддержали ее. - Ну как хочешь, - и куриная лапка, описав дугу, упала перед носом облезлой кошки.

- Не мусорь! - строго сказали ленивой мыши. - Кто убирать за тобой должен.

- Ты.

- Ясно дело не ты, - ворчал Гаврила. - Тебя бы разок заставить прибирать, перестала бы пако-стить!

- Подружки, - пропела ленивая мышь, - мне он надоел. А вам?

- Хуже горькой редьки, - ответили подружки.

- Раз, два, три! - посчитала главная мышь.

- Ой! - это в того, кого звали Гаврилой, полете-ли со стола кости и посуда.

А облезлая кошка обглодала прилетевшую кос-точку, но этим не утолила аппетит, а еще больше разожгла его. Разведка проведена, обстановка ясна - пора выходить на охоту.

Она зашла с подветренной стороны и поползла по террасе. Вот забралась на крыльцо - в нос уда-рил аппетитный запах мышатины, не заглушае-мый даже пряностями на столе.

Кошка распласталась на бетонном полу, нашла опору для каждой лапы, выбрала жертву и, от-толкнувшись, взвилась в воздух. Мгновение и она подомнет под себя самую жирную мышь. Осталь-ные в страхе разбегутся. Ну ничего, ей хватит и одной. Вот она какая пухленькая!

Она закрыла от удовольствия глаза и... получи-ла крепкий удар по уху. Ее отбросило к стене, придавило и сжало горло.

- Что такое?

Открыла глаза и отпрянула.

Над ней склонился огромный черный кот с бе-лой бабочкой на широкой груди.

Ленивые мыши лениво обернулись на шум. Происшествие обещало немного веселых минут.

- Гаврила, - обратилась к коту самая толстая мышь, на которую покушалась облезлая кошка. - Зарежь ее.

- Что-то давно мы кошатинки не ели, - подхва-тили подружки. - Так и отвыкнуть можно.

Нос кошки похолодел. Она попыталась вы-рваться из цепких лап Гаврилы, но кот был наче-ку.

"Разведка сообщила непроверенные данные, - почесала за ухом кошка. Нападение не состоя-лось. Отступать некуда. Разгром? Плен? Или каст-рюля?"

Куда ни кинь, везде клин. И впереди никакой перспективы.

- Ну что ты молчишь, - требовали ответа лени-вые мыши. - Зажаришь?

- Без ведома хозяйки никак не можно, - увили-вал Гаврила, то ли из чувства солидарности, то ли в этом доме были такие жесткие правила. Только за его словами для облезлой кошки замаячил шанс остаться в живых. - Узнают, рассердятся.

- Не узнают, - пообещали мыши. - Мы ее с по-трохами съедим. А косточки ты выкинешь за за-бор. Не впервой. А, Гаврила?

Пленница задрожала. Ее дрожь передалась ко-ту.

- Вы голодные? - спросил он мышей.

- Ах, разве в этом дело? - наигранно говорила самая толстая. - Веришь ли, дружок, надоело как сыр в масле кататься. Копченные колбасы, крас-ные рыбы, черная икра, бананы, земляника в сме-тане. Круглый год ешь их, ешь, и все никак не до-ждешься - когда же они кончатся? Хочется чего-нибудь такого, простенького: ячменного зерна...

- Репы, картошки в мундире, - подхватили мы-ши.

- ...или свежего кошачьего мясца.

- У, кошкоеды! - проворчал Гаврила. - Разбало-вали вас. Воровать разучились.

- Зачем воровать? Фу, как некрасиво!

- Без нас есть кому этим заниматься.

- А ты чего это про воровство заговорил? На кого намекаешь? - подленько заметила толстая мышь.

Кот струхнул. За такие слова ему не поздоро-вится.

- Тише вы, нахлебницы! - полушепотом сказал он, поглядывая на дверь. Хозяйка отдыхает.

- Ой, Гаврила, Гаврила, - рассмеялись ему в ли-цо мыши. - Какой ты сегодня нехороший.

- Чем я сегодня нехороший?

- Да вот забываешься.

- Чего это я забываюсь?

- Не мы нахлебницы, - наставляла его мышь, - а ты как есть самый главный нахлебник. Вместе с хозяйкой своей!

- Тише вы! - замахал свободными лапами Гав-рила. - Совсем ошалели?

- Это ты ошалел! - намеренно кричала мышь. - Мы, мыши, вас кормим! Не будь нас - где тебя ис-кать? Правду я говорю, подружки?

- Как есть чистую правду, - поддакнули мыши.

- Бери свои слова назад, Гаврила, - смягчаясь, предложила мышь. - Берешь.

- Угу, - промычал кот.

- Как он мне нравится, - издевалась мышь. - Подружки! Можно я его поцелую?

- Можно! Можно!

Кот смутился.

- А хочет ли он? - гнала свое мышь. - Как без согласия? Без согласия не могу. Вдруг он меня съест?

- Не съем, - признался кот. Он очень любил ласку.

Облезлая кошка почувствовала приближение смерти и забилась в лапах кота. Если мыши при-ласкают его, он на все пойдет и тогда не остано-вить.

Кот очухался.