Волонтер: Нарушая приказы

– Известно нам, великому государю, учинилось, что гетман Мазепа, забыв страх Божий и свое крестное к нам, великому государю целование, изменил и переехал к неприятелю нашему, королю Шведскому, по договору с ним и Лещинским, от Шведа выбранным на королевство Польское, дабы со общего согласия с ним Малороссийскую землю поработить по прежнему под владение Польское и церкви Божии и святые монастыри отдать во унию. И понеже нам, яко государю и оборонителю Малороссийского краю надлежитотческое попечение о вас имети, дабы в то порабощение и разорение Малой России, такоже и церквей Божиих во осквернение не отдать, того ради повелеваем всей генеральной старшине, полковникам и прочим вышеназначенным чинам войска Запоржского, дабы на прелесть и измену сего изменника, бывшего гетмана, не смотрели, но при обороне наших Великороссийских войск против тех неприятелей стояли и для лучшего упреждения всякого зла и возмущения в малороссийском народе от него, бывшего гемана….(53)

Андрей с трудом прочитал текст, но тем не менее понял его содержание. За время проведенное в восемнадцатом веке он так и не смог освоиться со стилистикой, используемой Московским государем.

– Нам бы этот указ сегодня с утра. Ознакомили с ним казаков Батуринских и глядишь результат-то другой бы был, – проговорил Меншиков, забирая бумагу, – а так жди теперь, бумагу с текстом, как турецкому султану.

Но бумага от полковника Чечеля к вечеру двадцать восьмого октября так и не пришла. Дмитрий Васильевич тянул, в надежде на то, что пока не появится явного отказа о сдаче Батурина, Меншиков на штурм, во избежание жертв не пойдет.

II

Утром первого ноября сердюцкий полковник приказал открыть по осаждающим артиллерийский огонь. Пушечному обстрелу подверглись посад и солдаты, несколько ядер, со свистом перелетев через Сейм, грохнулись возле шатра Меншикова. Так Чечель взял на себя ответственность за начало военных действий, сжигая постройки вне фортеции.

– Бумагу ждать больше не нужно, – проговорил Александр Данилович, выходя, в компании с Голицыным и Золотаревы, из палатки. – Вчера отправил в город поручика Зажарского. Дал батуринцам последний шанс свободно выйди из крепости, не боясь никаких опасностей.

Граф Золотарев знал, об этом рассказал Зажарский, что его сердюки чуть не растерзали, а Чечель, выйдя из себя, пригрозился содрать кожу с Меншикова. Андрей предполагал, что впусти полковник часть отряда светлейшего, то город уцелел бы, как это случилось с другими, в числе которых был Новгород-Северский, но он этого не сделал, превратив тем самым жителей в заложников. Посланные же в город казаки Палий и Нечес не вернулись. Эстонец надеялся, что они вызовут в стане казаков недовольство, а там те под шумок и арестуют Чечеля да Фридриха фон Кёнигсека.

– Ты, граф, – проговорил Меншиков, – ступай на Андлар. Будешь город с небес осматривать, и о передвижение неприятеля мне докладывать. С того момента, как ты сии шары изобрел, мы можем наблюдать за передвижением противника. Иногда запросто опережая его.

Золотарев уехал. Он обнаружил шар в воздухе, еще минут пять ждал, пока тот спустят на землю, потом еще столько же пока оболочка наполнится теплым воздухом. То, что Меншиков оказался прав на счет Андларов, Андрей убедился лично. Поднявшись в небо вместе с одним из Преображенцев, он лично наблюдал сложившуюся вокруг города обстановку. Во-первых, мост через Сейм был разобран. Из не засыпанных ворот, тех самых в которые он недавно ездил с Голицыным, «есаул артиллерии» «на испуг» выкатил аж шесть пушек, вокруг которых суетились казаки. Андрей видел, как те стреляли. Меншиков теперь бегал около полка и размахивал руками, что-то приказывал. Через минуту графу стало ясно – что. Полки выступили к Сейму и выстроились вдоль берега в линию. Светлейший приказал переправиться через реку всего лишь пятидесяти гренадерам. Причем на двух лодках. Испугавшись, сердюки, как сказал потом Александр Данилович, «тотчас с великою тревогою в город побежали и мосты очистили». Гренадеры тут же превратились в саперов. После двух спусков вниз и подъемов, Андрей, в конце концов, увидел, как через восстановленный мост на тот берег стали переходить драгуны.

Золотарев видел, как Меншиков на коне скакал впереди драгун. Видно было, что он приказывал драгунам идти к горящим хатам. Среди уцелевших построек, тех, что удалось погасить, засели солдаты. Андрей заметил, как к князю подбежал денщик, что-то тому прокричал. Меншиков подозвал к себе Голицына, сделал распоряжение и поскакал к шатру.

Причина этакого поведения выяснилась через несколько минут, когда к Андлару прибежал все тот же денщик. Сперва он подошел, к дежурившему внизу преображенцу, что-то ему сказал, и служивый медленно стал опускать шар. Затем, когда Андлар коснулся земли, подбежал к графу и произнес:

– Князь Меншиков вызывает вас к себе, граф.

Андрей вскочил на коня и помчался к шатру. Уже там влетел в палатку и увидел Меншикова. Князь стоял с листком бумаги в руке.