Вольная Пустошь

— Ещё бы, — согласился Хенкель. — По всему видать, церемониальный меч. Думаю, ему не терпится перерезать глотки парочке шраек. — Он зашёлся гортанным смехом. — Испробуй его в деле, паренёк.

Ксант медленно поднял меч, сделал выпад, отразил воображаемый укол и точно поразил невидимого соперника серией отточенных ударов. Меч был таким податливым, что, казалось, сам рассекает воздух, как проворный птицекрыс.

— Превосходно, превосходно! — одобрил Хенкель. — Он как будто создан для тебя. И скажу тебе, паренёк.

Глыботрог запнулся и прищурился. Они стояли во втором эшелоне, за баррикадой из срубленных деревьев, которые капитан Гриф Мёртвая Хватка велел повалить, дабы лишить шраек возможности внезапно напасть сверху.

Впереди проходила ещё одна полоса баррикад, которую защищали Духи. Ксант различил силуэт Феликса, знаками приказавшего своему эшелону подготовиться к первой атаке.

До утпей Ксанта донёсся рокочущий голос Хенкеля:

— Держись молодцом, паренёк!

Ксант сжал рукоятку меча, твёрдо решив оправдать доверие пирата. Ночь была тихая, слышалось лишь чьё-то покашливание да мрачное перешёптывание пиратов, не сводивших глаз с Феликса.

И вдруг Ксант услышал то, чего ждали все. Услышал пронзительный птичий крик, от которого в жилах стыла кровь. В следующий миг вся округа огласилась воплями шраек.

— Вот и они, — пробормотал Хенкель. — Да защитят нас Небеса.

Огромная волна крылатых тварей с пиками, топорами и костоломами буквально рухнула сверху и потекла по поляне к первой баррикаде. Ксант затаил Дыхание. Духи Тайнограда уже яростно бились со шрайками, а те всё прибывали и прибывали. Хлесткие лассо рассекали воздух, обвивая пернатые шеи. Но надолго задержать столь многочисленное войско было невозможно.

Они были обречены, Ксант ни минуты в этом не сомневался. Слишком много жестоких, жаждущих крови шраек успело вылупиться в Золотом Гнезде.

Каждая клеточка тела Филатайна уговаривала его бежать. Бежать, пока бурлящий поток из клювов, когтей и перьев не сотрёт его в порошок. Хенкель, наверное, прочитал мысли юноши, потому что уверенно положил руку ему на плечо.

— Спокойно, паренёк. Миг перед битвой — самый страшный. Верь своему мечу и стой, где стоишь.

Ксант коротко кивнул и ещё сильнее стиснул рукоятку меча. Сможет ли острый, сияющий клинок остановить хотя бы одну лютую шрайку? Он выяснит это сегодня ночью.

— Духи, отступаем!

Не успела прогреметь команда Феликса, как над головой пиратов и Ксанта просвистели сотни лассо, обхватившие ветви деревьев. Вооружённые до зубов Духи вырвались из кольца шраек и приземлились позади второй баррикады.

Ксант ахнул. Он ещё никогда не видел такого захватывающего зрелища.

— Что ж, отлично! — прорычал Хенкель. — К бою!

В это время шрайки, обнаружив, что добыча исчезла, зашлись в яростных криках. Они перелезли через сваленные брёвна и ринулись ко второй баррикаде.

Ксант уже видел их злые ярко-жёлтые глаза, острые клювы и сверкающие в лунном свете когти.

— Огонь! — гаркнул капитан Гриф, и воздушные пираты направили в противников тяжёлые арбалетные болты.

Первая шеренга шраек с воплями повалилась на землю, но их сородичи даже не замедлили шаг.

— Огонь! — командовал капитан Гриф. — Огонь!

Новые и новые снаряды вонзались в гущу пернатой армии, но шрайки продолжали наступать.

— Вперёд! — проревел Хенкель, когда первые шрайки добрались до баррикад. В нос Ксанту ударил запах тухлого мяса и птичьих испражнений. Жуткие создания перебрались через сваленные деревья и, разинув клювы, набросились на пиратов. Хенкель взмахнул топором и одним ударом обезглавил сразу трёх Шраек. Ксант поднял меч и почувствовал, как по руке пробежал электрический разряд, когда одна, а сразу за ней другая шрайка налетели на сверкающее остриё.

— Хорошая работа, паренёк, хорошая работа! — прокричал Хенкель, когда Ксант вытащил из груди погибшей противницы перепачканный в крови меч. У юноши зашумело в ушах, сердце было готово разорваться. — Осторожно! — закричал Хенкель. — Сзади!

Ксант обернулся и успел увидеть, как огромная мускулистая шрайка с пятнистым кремово-бурым плюмажем запустила в него ядро с острыми шипами и гремящей цепью.

Ксант отскочил в сторону, пригнулся, поймал ядро за цепь и метнул его в шрайку. Воительница повалилась на землю, сотрясаясь в предсмертной агонии, а из разверзшейся глотки хлынула густая, тёмная кровь.

Не успел Ксант отдышаться, как сразу три шрайки в рыжем оперении с косами наперевес бросились на него. Обливаясь потом и превозмогая боль, Ксант закрутился на месте, искусно отражая бешеные удары, проворно уклоняясь от крепких клювов и заточенных когтей.

— Оххх! — вскрикнул он, когда когтистая лапа зацепила его за плечо, и упал на одно колено.

В этот момент обступившие его шрайки закричали от боли. Рыжие перья окрасились кровью. Ксант поднял глаза и увидел Хенкеля, сжимающего в руке топор.

— Бежим! — приказал он.