Волколак

И, с верным желанием псов разогнать,

Дико он стал рычать и орать.

Псы развернулись и кинулись в бой

На парня младого брызжа слюной.

В руку вцепился тот, что крупней,

Кровь потекла дикой розы алей,

Ярость наполнила душу сполна,

И огонька пробежала волна.

Зелёным свечением парень объят,

Псы в изумлении рядом стоят.

Ну, а парнишка дрожащей рукой,

Кожу сдирать начал с плоти людской,

Расти, поднимаясь в самую высь.

И вот перед псами тенью навис

Огромного волка, что бездны черней,

И во сто раз всех демонов злей.

Смерть предвещает ужасный оскал

Всем, кого он на пути повстречал.

Первого пса к земле придавил,

Лапой когтистой дух испустил,

Второго в секунду напополам

Перекусил послав к праотцам,

Яростью тысячи лютых волков

Демон очнулся в парнишке от снов.

В ступоре тихо охотник стоял,

За ворожбой из кустов наблюдал,

Не было силы и слово одно

Вымолвить даже, опустился на дно

Небольшого оврага, что позади,

Петляя змеёй, скрывался вдали.

Доселе про волка таких величин

Он не слыхал и из древних былин.

«Что же за адский ужасный обряд?

Зелёным огнём глазища горят

У черного волка, что из глубин

Бездны самой явился один».

Мысли нарушил пронзительный вой,

Волк уже рядом! И только «Постой!»

Смог прошептать человек про себя,

Фигурку Всевышнего боготворя,

Что в кулаке он крепко сжимал.

От древнего страха голос дрожал.

Но недоступен говор людской

Для демона с самой чёрной душой.

Одно лишь движенье лапы большой,

И дух испустил человек удалой.

Тих и спокоен дивный полёт,

Ворона запах крови влечёт.

Упоенно над кроной старых лесов,

Ворон летит и видит двух псов,

Видит – растерзан лежит человек,

Никто не опустит ему даже век,

И в старом овраге тонкой струёй

Кровушка вьётся красной змеёй.

Неподалёку от места расправы

Парень лежит под тенью дубравы.

В засохшей крови всё тело его,

Вздымается грудь тяжело у него.

Ворон стрелою вниз полетел,

На ветви старого дуба присел.

И одного лишь взгляда ему

Хватило, чтобы, как наяву,

Признать сироту, что в ночи роковой,

С лютым сведён был самою судьбой.

Ворон парнишку всего оглядел,

Каркнул и старую песню запел:

«Вижу, малец, что ты повзрослел,

Что силы набрался и осмелел.

Дар мой в тебе пробудился, навек

Будешь ты зверем теперь, человек.

Лишь злости дать подумаешь волю,

То ярости дикой познаешь всю долю,

Навалится ненависть бурной волной,

Не совладать с бездонною тьмой,

Зелёным огнём загорятся глаза,

Обратишься в огромного зверя тогда.

Должен ещё кое-что я сказать.

Как говорится, не взять – не отнять,

В обличии зверя тебе не узнать

Ни близких друзей, ни родных, никого,

Коли кто дорог, беги от него.

Демон любого захочет задрать,

Кто на пути его будет стоять.

Но знай, что лишь ты его обуздать

Способен при полной, кровавой луне

Всю свою волю сжав в кулаке,

И, если зажжёшь ты в душе огонёк,

Чистой надежды, любви, паренёк,

Демон отступит пред волей твоей,

Желаю тебе быть, парнишка, сильней».

И чёрного взмахом, как сажа крыла,

Ворон поднялся туда где плыла

Средь облаков дневная звезда

Точкою стал и скрылся тогда

Уж месяц со встречи в чаще лесной

Весна унесла с талой водой,

И зелен весь лес, и луга расцвели.

Сидит паренёк печальный в дали

И смотрит с утёса на самое дно,

Грусть его душу гложет давно:

Не может забыть он свершенное зло,

Недоброе чувство сердце свело.

И мысли текут чередой в голове:

Бежать он задумал к скалистой горе.

Решился тайком уйти навсегда,

Чтоб не вредить никому, никогда!

«Дойду до горы, а там в чёрный лес,

Куда побоится ступить даже бес.

Там самое место такому, как я!

Простит ли отец, поймут ли друзья?» -

Подумал с тоской паренёк про себя.

Но мысли недобрые голос прервал,

То позади старый волк прорычал:

«Скажи мне, сынок, что гложет тебя,

Что юную душу тревожит щемя?».

«Отец, от тебя не стану скрывать,

Решил в чёрный лес я от всех убежать.

Покину с рассветом родные края,

Ведь демон живёт в душе у меня.

И правильны были вороньи слова:

Для демона жизнь ничья не ценна.

И помню, как с клюва срывалось его:

«Коли кто дорог, беги от него».

Я твёрдо решил отправиться в путь,

Там может заклятья откроется суть.

Поборника смерти хочу отыскать,

Про ворожбу его больше узнать.

А нет, так останусь в проклятом лесу,

От участи лютой тем многих спасу.

Неведомо мне, что ждёт впереди,

Но я так решил и намерен уйти.

Прости же, отец, не стой на пути,

Мудростью старца мой выбор прими».

Промолвил юнец и волка обнял,

Юную душу страх обуял,

Тоска и обида в сердце впились,

Спёрло дыханье, колени тряслись.

«Сынок погоди, успеешь уйти,

Не буду стоять у тебя на пути.

Но прежде послушай, отцу угоди».

Проскрежетал старый волк позади:

«В каждом из нас свой демон живёт,

Вот только не каждый его признаёт.

Темною ночью однажды и мне

Отмщения зов пропел при луне.

Много мне сделал зла человек,

Не вынести горечь утраты вовек.

Той ночью людей я двоих удавил,

Кровушкой их свою боль утолил,

Тропою войны прошел против всех,

Кровью забрызгав приволь степных лех.

Но ненависть смог я тогда обуздать,

Когда довелось тебя повстречать.

Любви я открылся, и, что же теперь,

Как на духу скажу, мне поверь.

Был ты отмечен самою судьбой,

Путь предназначен тебе был другой.

Жизнь молодую, постой, не губи,

Послушай отца, в черный лес не ходи.

С давних времен из проклятых земель