«Волкодавы» Берии в Чечне. Против Абвера и абреков

Чтобы подорвать доверие соратников к Шерипову, было принято решение скомпрометировать его. Нескольким арестованным участникам его организации намекнули, что Майрбек сам сдал их в НКВД, не желая делиться властью. Бандиты всегда готовы перегрызться между собой, поэтому Байсаев и Хамзатов проглотили наживку и на свидании в тюрьме рассказали о виновнике своего ареста женам. Ну а дальше в дело вступил «бабий телеграф». Вскоре уже каждая собака в горном ауле знала о том, что Майрбеку опасно доверять. Как результат: местное население, опасаясь предательства, начало отдаляться от Шерипова и отказывать его людям в помощи и укрытии. Что и требовалось Лагодинскому!

Именно Лев Давидович сфабриковал ложное письмо Терлоева к «представителю германского командования» Осману, а один из наших по-дружески показал его шейху. В фальшивом письме «Терлоев», не стесняясь в выражениях, порочил своего сообщника перед абвером, называя его потерявшим зубы старым шакалом, и намекал, что пользы от него повстанческому движению никакой. Старый борец с Советской властью чуть не схватил инфаркт, читая этот пасквиль. Отныне он ездил по аулам и именем Аллаха проклинал безбожника Хасана и всех его сторонников. Насчет прославления главного немецкого эфенди Гитлера-паши он тоже заткнулся. По всей видимости, разочарованный провалом гитлеровского наступления на Кавказе святоша теперь решил ставить на другую лошадку и даже начал отнекиваться от своих связей с абвером. Старый шейх был сильно напуган арестом многих своих сторонников и пожелал спокойно дожить свой век, чтобы умереть в собственной постели, а не в камере НКВД. Окольными путями он даже попытался связаться с руководством республиканского НКВД и выторговать себе некоторые льготы при условии, что он сдаст адреса тех местных жителей, кто сотрудничает с Терлоевым и Шериповым.

Однажды Лагодинский признался, что одним из его любимых исторических персонажей был Игнатий Лойола, основатель ордена иезуитов. Полковника приводили в восхищение методы и результаты работы монахов ордена — истинных рыцарей плаща и кинжала. И мы замечали, что он творчески использует их опыт!

Так, Лагодинский умудрился в октябре 1942 года «убрать» командира банды Расула Сахабова руками его кровника Рамазана Магомадова. Полковник поступил по сценарию, уже успешно отработанному в случае с убийством Шмеккера членами его команды. В случае успешного устранения бандитского главаря Магомадову было обещано прощение его антисоветской деятельности. Братья Магомадовы окружили дом, где находился Сахабов, и расстреляли его из автоматов.

Рассказывает рядовой Гроне:

— В двадцатых числах ноября майор Петров сообщил нам об окружении 6-й армии под Сталинградом. Сказать, что мы сильно расстроились? Кто как: мы с Крисом просто не верили, что русские смогут удержать в кольце такую огромную и сильную группировку. Это ведь считалась лучшая, элитная армия вермахта. Сам Гитлер сказал, что смог бы штурмовать с ней небо. А ведь если задуматься, несколько двусмысленные слова. Ну, в плане того, что через пару месяцев после окружения эта армия действительно почти в полном составе попала на небо. В смысле души их вознеслись после смерти. Но пока мы уверены, что они вырвутся из смертельного кольца.

Только Гюнтер настроен менее оптимистично. Скажем так, от тех изощренных ругательств, которые он посылает в адрес фюрера, покраснел бы любой гамбургский извозчик. Петров сначала просто с восторгом слушал, потом стал записывать некоторые фразы в блокнотик.

— Надо же, — говорил он. — Я и не подозревал, что в немецком языке существуют такие яркие и точные выражения!

— Это еще что, — шепотом говорит ему Серега. — Послушать бы, как он будет материться, когда русские возьмут Берлин!

Энкавэдэшные мозги капитана Чермоева действуют несколько в ином направлении.

«Фельдфебель, — строго говорит он, — по-моему, вы не рады успехам Красной Армии?»

— Просто мне за державу обидно! — фельдфебель сказал это по-немецки, но майор Петров перевел именно так. И велел капитану: «Не цепляться к фрицам. Не видишь, у людей горе».

ЧАСТЬ 6

Рассказывает старшина Нестеренко: