«Волкодавы» Берии в Чечне. Против Абвера и абреков

С начала февраля 1944 года в Чечню прибывали воинские части под видом проведения учений в горной местности. В операции принимали участие 19 тысяч оперативных работников НКВД — НКГБ и СМЕРШ и до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД, стянутых с различных областей. Значительная их часть до этого участвовала в операциях по выселению карачаевцев и калмыков и, кроме того, будет участвовать в предстоящей операции по выселению балкарцев… Теперь все эти части спешно выдвигались в заданные районы и окружали аулы.

Был дан секретный приказ до 2 часов ночи 23 февраля оцепить все населенные пункты, расставить засады и дозоры, отключить радиотрансляционные станции и телефонную связь.

Мы с Гюнтером и Крисом в качестве проводников должны были провести роту НКВД в один из самых отдаленных аулов. Рота недавно прибыла из Ростова, ее бойцы уроженцы центральной части России и Сибири, их понятия о Кавказе самые смутные, опыта действий в горах никакого.

Горная дорога, предназначенная для вьючного скота, серпантином лезет вверх, к перевалу. Идем с полной выкладкой, у каждого за спиной около 30 кг: оружие, полные подсумки патронов, гранаты, сухой паек. Разреженный воздух высокогорья затрудняет дыхание, сердце бешено колотится в груди, порой темнеет в глазах. Только Гюнтер, с детства привыкший к походам по Баварским Альпам, прет вперед, как танк, шагает легко и широко, словно не тянет его вниз помимо обычной у всех поклажи тяжеленный «МГ-34» на плече.

Он и обычно малоразговорчив, а сейчас за всю дорогу не проронил вообще ни слова, его обветренное лицо непроницаемо, покрывшиеся инеем брови сурово сдвинуты; шагает как робот, лишь изредка притормаживая и оглядываясь на отстающих. Вот подошел к тяжело отдувающемуся Димперу, молча взял у него рюкзак и вскинул себе на плечо.

— Не надо, ты же не вьючный мул, — пытается слабо протестовать Крис.

— Gehen weiter! — едва разжав губы, командует фельдфебель.

На развилке оглядывается по сторонам, сверяется с компасом и машет рукой налево. Видно, что он неплохо ориентируется на местности, бывал здесь и до войны, и совсем недавно, этим летом.

Вообще-то отряд должна была вести Лайсат, но после ее побега Лагодинский был вынужден назначить проводником Гюнтера. Ходят упорные слухи, что брат и сестра Чермоевы подались в банду Исраилова. Не хватало еще сейчас встретиться с ними на узкой горной дорожке!

Вот подъем становится настолько крутым, что некоторые бойцы вынуждены карабкаться по склону буквально на четвереньках. Ноги скользят по обледенелым камням, порой идущий выше падает и сшибает нижних, образуя куча-мала. Нас спасают немецкие альпинистские ботинки с триконями и ледоруб — посох альпиниста, но подобные вещи есть далеко не у всех — большинство бойцов обуты в обычные армейские сапоги или даже валенки.

На перевале ветер становится еще сильнее, он воет как тысяча сорвавшихся с цепи бесов, норовя сбросить незваных пришельцев в бездонную пропасть. Кажется, сама природа седого батюшки Кавказа ополчилась против нас и защищает своих детей.

Внизу, на склоне ущелья, курятся над саклями дымки, но до аула надо еще преодолеть невероятной крутизны спуск Спуск тяжелее, чем подъем, ноги абсолютно не держат, почти все бойцы вынуждены съезжать «на пятой точке» (проще говоря, на собственном заду), кое-как притормаживая пятками. На особо сложных участках обвязываемся веревками.

— Переход Суворова через Альпы, — пытается шутить Димпер, вспоминая знаменитую картину.

Да уж, чудо-богатыри Суворова шли за славой, а мы?! Сравнение явно не в нашу пользу.

Стремительно смеркается, торопимся, ведь нам непременно надо достичь аула до наступления темноты. Ветер становится все злее и холоднее, он продувает ущелье, как огромную аэродинамическую трубу; его порывы выдувают последнее тепло из-под наших телогреек; ватные штаны покрыты толстым слоем наледи, на бровях и вокруг ртов намерз белый иней, и мы все похожи на сказочных Дедов Морозов.

Но вот наконец и аул: разгоняя прикладами собак, входим в сакли. Хозяева гостеприимно приглашают нас отдохнуть на коврах в кунацкой, хозяйки хлопотливо кипятят калмыцкий чай с бараньим жиром, пекут кукурузные лепешки в крохотных глиняных печурках. На все их расспросы врем про учения, право же, нам даже неудобно перед гостеприимными людьми.

Утром всех мужчин приглашают в здание сельсовета, ничего не подозревающие люди идут как на праздничный митинг, ведь сегодня 23 февраля — День Советской Армии. Да уж, запомнят они и этот день, и эту Красную Армию!