Волкодав

Заплаканная кнесинка вдруг сдёрнула с лица сетку и рванулась из-за спин телохранителей, крича:

– Я здесь, здесь!.. Меня убивайте!..

Услышали её или нет, так и осталось никому не известным. Волкодав и братья Лихие перехватили государыню, не дав ей сделать и шага.

Умирающий, утыканный стрелами воин ещё шёл по мосту, ещё прикрывал собою старуху. До того берега оставалось шагов пятнадцать, когда разбойники сообразили целиться по ногам. Несколько стрел с широкими наконечниками буквально подрезали парня. Он шатнулся, падая на колени, и молча канул в просторную щель между верхними канатами и настилом. И полетел вниз, переворачиваясь и раскидывая руки, чтобы почти сразу пропасть в клубящемся тумане. Никто не услышал ни предсмертного крика, ни удара о дно.

Хайгал оглянулась, посмотрела вниз, ахнула, всплеснула руками… подхватила подол – и порскнула вперёд с удивительной прытью, которой невозможно было предположить в согбенной старухе. Не ожидали подобного и разбойники. Несколько стрел расщепило доски в том месте, где она только что стояла. Остальные с визгом пронеслись у неё за спиной, лишь одна, самая удачливая, деранула развевающийся край чёрной рубахи. Хайгал достигла берега и метнулась за камень.

– Дитятко!.. Переходи!.. – подала она голос некоторое время спустя.

– Одна не пойду!.. – отчаянно закричала в ответ кнесинка.

Ещё как пойдёшь! – чуть не сказал ей Волкодав. Но ни кнесинку переправить, ни затеять с горцами переговоры о свите и раненых сразу не вышло. Потому что конные разбойники, справившись наконец с отрядом Дунгорма, покинули сёдла, взяли галирадцев в полукольцо и полезли на них из-за камней. Началась рукопашная.

На площадку перед мостом по-прежнему было не высунуться, и галирадцы не смогли урядить плотную оборону. Разбойники нападали со всех сторон, так что бой между скалами вскоре утратил строй и порядок, сменившись ожесточённой резнёй. Галирадцы погибали и чувствовали, что погибают. Может, здесь они продержатся чуть дольше, чем продержались бы на открытой равнине. Но спастись не удастся. Как не удалось бы и там. Стрелки прыгали с валуна на валун, на выбор и почти безнаказанно убивая всех, на ком не было белых берестяных личин с прорезями для рта и глаз. Волкодав видел, как на одной из скал у самого края Препоны, где с луками и колчанами устроились двое разбойников, появился Мал-Гона. Одного стрелка могучий вельх уложил ударом меча, второй, стоявший чуть дальше, проворно обернулся и спустил тетиву. Стрела, пущенная в упор, легко прошила и кольчугу, и тело под ней, но Мал-Гона не остановился. Длинный меч блеснул ещё раз, и голова разбойника вместе с личиной и шлемом завертелась в воздухе, разбрызгивая красные бусины крови, отлетавшие, точно порванное ожерелье. Обезглавленное тело покачнулось и рухнуло с камня. Мал-Гона уронил меч и сгорбился, прижимая руки к груди. Валко шагнул в сторону, не удержался на скользкой от осевших испарений круглой каменной макушке и беззвучно ушёл вниз, в туманную небыль Препоны.

Всё это Волкодав видел мельком, вполглаза, уже вовсю рубясь с пятью какими-то головорезами, наскочившими на телохранителей из-за скал. Налётчикам не поздоровилось. Три воина слишком хорошо знали своё дело. Не зря Волкодав до седьмого пота гонял близнецов по двору галирадского крома. Всё-то они выспрашивали о настоящей битве, когда много народа. Теперь вот сами изведали, правду ли говорил им наставник. Больше не будут гадать, как сами поведут себя, ЕСЛИ. Настал час – и ребята не думая пустили в ход умение, беспощадно вколоченное суровым венном в гибкие молодые тела. Волкодав подумал о том, что тех пятерых они вполне раскатали бы и вдвоём, без него. И даже без мечей, просто голыми руками. Он оглянулся на кнесинку: девушка что было сил сжимала вельхский кинжал с позолоченной рукоятью в виде человечка. Она не расставалась с ним после боя в святилище. Она больше не плакала. Ей было страшно, ещё как страшно! Но случись драться, от неё не дождутся крика и слёз. Она кого угодно встретит вот этим кинжалом. Встретит неумело, но с отчаянной яростью…

Навстречу телохранителям пробился Аптахар с полутора десятками воинов, в основном сегванов и сольвеннов. За их щитами и спинами укрывались Иллад, Мангул с мальчишкой и четыре служанки. Мальчишка сжимал в кулаке подобранный нож.

– Надо к мосту, – сказал Волкодав Аптахару. – Кнесинку и этих, кого сумеем.

Сегван согласно кивнул, уже прикидывая, с какой стороны обходить площадку, чтобы заметило поменьше стрельцов. Волкодав быстрыми, привычными движениями расстегнул на себе ремни, сдёрнул попятнанный кровью кожаный чехол, потом стащил кольчугу и протянул кнесинке:

– Надень, госпожа.

Он сказал это до того буднично и спокойно, что кнесинка поняла: ВСЕ. Настал ПОСЛЕДНИЙ КОНЕЦ.

– Нет!.. – Она попробовала оттолкнуть его руку. Попробовала бы ещё сдвинуть валун, за которым они прятались от стрелков. – Нет!.. Ты… ты сам…