Волки в городе

   - Сложно пока говорить... Но, думаю, будем объединять дела. Очевидно, что похищение Дмитриевой и покушение на Громова - звенья одной цепи. Не знаю, насколько это можно увязать с убийством Савина, но и исключать ничего нельзя. К тому же, в делах Савина и Дмитриевой фигурируют "волки". Похоже, это самый настоящий террор.

   - Да, именно террор, - кивнула в ответ Мишина. - Что предлагаешь предпринять? Збруев рвет и мечет, требует отыскать эту цековскую дочку, а теперь вот еще и стрельба с гранатой в пяти минутах ходьбы от аппарата Правительства, да еще покушение на сына Громова...

   - Давай для начала побеседуем с Громовым. Посмотрим, что он скажет, а там уже будем решать.

   К Константину их пустили через полтора часа. Ослабший, он лежал на больничной кровати в одноместной палате класса люкс с полузакрытыми глазами.

   - Константин Алексеевич, - тихонько постучал об открытую дверь костяшками пальцев подполковник. - Мы бы хотели задать вам буквально несколько вопросов. Разрешите?

   - Да, да, конечно, - поднял здоровую руку Громов, приглашая посетителей войти.

   Громов с Мишиной уселись на стулья и начали допрос, элегантно завуалированный под дружескую беседу.

   - Константин Алексеевич, - начал Днёв. - Первым делом мы хотели бы спросить у вас, как вы сами считаете, были ли у кого-нибудь основания покушаться на вашу жизнь?

   - Не думаю.

   Он все еще не знал, как ему поступить. В голове его крутилась мысль о том, что раз дело приняло такой поворот и в него кидают гранаты, предварительно пытаясь прошить автоматной очередью, надо что-то срочно предпринимать. Вопрос же на ответ, кто это сделал, он для себя сформулировал еще по пути в больницу: Крот. Но рассказать это госбезовцам, значит раскрыть организацию, признаться в убийстве Савина, в ограблениях... А не рассказать - значит продолжать подвергать свою жизнь смертельной опасности. Надо было делать выбор. Но выбор этот был слишком сложным... Хотя, на кону ведь стояла не только его жизнь, но и жизнь Пэм...

   - Я готов давать показания, - выдавил он из себя.

   - Ну что вы, - не сразу понял его Днёв. - Какие показания? Мы просто задаем вопросы, чтобы поскорее найти этих подонков.

   - Я сам этот подонок, - набрался мужества для признания Гром.

   - Что? Ну, что вы такое говорите, Константин Алексеевич, - попытался урезонить молодого человека подполковник.

   - Я знаю, что говорю. Слушайте.

   Но сказать он ничего не успел. Дверь палаты распахнулась и в нее властным шагом вошел член Центрального комитета партии Алексей Алексеевич Громов, а вслед за ним, охая и ахая, и его жена.

   - Сыночек! - бросилась она тут же к Косте, не зная как лучше приобнять сына. - Ну...ну...как ты? Как?

   - Да все в порядке, мам, - постарался улыбнуться Гром и скосил глаза на Днёва, который вместе с Ладой неловко поднялся со стула и теперь топтался около кровати больного.

   - Выйдем, - потребовал Громов-старший, сверкнув из-под очков грозными глазами.

   Офицеры вышли в коридор.

   - Ваша версия? - с напором спросил отец Грома.

   - Работа "волков", - стараясь не отводить взгляда, ответил Днёв.- Мы сделаем все, чтобы найти их.

   - Само собой, - безо всякой иронии сказал член Центрального комитета. - Иначе вас расстреляют.

   Он развернулся и вернулся в палату.

   - Вот такие дела... - горько усмехнулся подполковник. -Чего он там про подонка-то молоть начал?

   - Не поняла, - честно призналась Лада. - Похоже, он еще просто в шоке. Сам знаешь, как оно бывает в подобных случаях: начинают себя во всем винить. Здесь, похоже, тоже самое.

   - Да, похоже на правду, - согласился Днёв. - Итак, у нас в запасе еще два месяца. Если до начала празднования годовщин мы их не найдем, то сама все слышала....

   - Слышала. Мы их найдем. Кстати, ты не думал про, скажем так, любовную версию?

   - В смысле?

   - Ну, есть основания полагать, что парень и Дмитриева симпатизируют друг другу. Девчонку кто-то похищает, потом происходит покушение на самого Громова. Может, ревнивец или ревнивица?

   Борис потер лоб, провел ладонью по волосам и тяжело выдохнул. Версия звучала совсем неплохо. Оставалось только понять, кто мог решиться на подобное. Но все же, что-то не складывалось. Дмитриеву похитили "волки". Савина тоже завалили "волки". Здесь все сходилось. Но кто стрелял в Громова?

   Днёв не успел развить свою мысль. В кармане у него завибрировал мобильный.

   - Слушаю, товарищ генерал, - почти крикнул он в трубку, увидев на экране номер Збруева.

   - Вы там закончили?

   - Нет, к нему пришли родители.

   - Телевизор есть рядом?

   - Есть, вспомнил Днёв о панели в комнате отдыха.

   - Включай. Потом перезвони. Но с конкретными предложениями. Понял?

   - Так точно, товарищ генерал.

   Борис "отключился".

   - Ну, что он сказал?

   - Сказал включить телевизор.