Волки Севера

Он попытался вспомнить свой самый крупный проигрыш. Кажется, тогда он умудрился просадить действительно все, включая коня, меч и собственную одежду, да еще и остался должен. Помнится, его тогда с изрядным шумом и воплями выставили из трактира, а всю следующую луну он потратил на возвращение долгов. С тех пор у варвара появилось стойкое убеждение, что человека, придумавшего маленькие костяные кубики с рисунками и точками на гранях, следовало предать самой мучительной из возможных казней.

… Пиршество, наконец, подошло к концу, гости начали постепенно расходиться. Засидевшихся за столом Конана, Эмерта и Тотланта очень вежливо и неназойливо попросили покинуть дворец, дав им внушительный эскорт, дабы они не заблудились по дороге к воротам. Другая группа стражников сопровождала в посольское крыло дворца Эртеля и Веллана с той же целью, чтобы не потерялись в пути.

Стражник, открывший ворота, пожелал Конану и компании спокойной ночи и посоветовал не бродить по улицам, так как в темное время суток стража не может полностью отвечать за безопасность горожан.

Компания нестройным хором поблагодарила заботливого стража, забрала свое оружие и вывалилась на присыпанную снежком улицу.

* * *

Ночью Пайрогия выглядела даже хуже, чем днем. Красная дорога еще была кое-как освещена, но в переулках и маленьких улочках стояла такая темень, хоть глаз выколи.

Дорогу до улицы Фонарщиков Конан теперь знал твердо и считал улицы. Свернуть было нужно на седьмой, называвшейся Медной.

Хотя «улица» — это было еще слишком сильно сказано. Она была кривая, грязная и неосвещенная. Конан, шедший как всегда, первым, то и дело спотыкался о кучи замерзших отбросов, шепотом поминая при этом Нергала и всех его демонов.

Как назло, улица оказалась еще и длинной. После очередного раза, когда варвар чуть не плюхнулся в помои, сзади раздался отчетливый смешок. Киммериец обернулся со стремительностью кобры. Да и разъярен он сейчас был не меньше.

— Кто там ржет? — зло осведомился он.— Мало того, что здесь сплошь дерьмо и мусор, и темно, как в заднице, а вы еще смеете потешаться?

— Понимаешь, Конан,— ответил из темноты Эмерт, и по глуховатому голосу было ясно, что смеялся именно он.— Ты считаешь себя могучим и непобедимым. Только не спорь, это действительно так, хотя в душе ты, может, себе в этом и не признаешься. Ты уверен, что любую опасность должен встретить лицом к лицу, прикрывая нас, немощных. Все это, конечно, здорово, но сейчас сыграло с тобой плохую шутку. Ты забыл две немаловажные вещи. Первое — я все-таки оборотень, значит, вижу в темноте. Второе — в нашу маленькую компанию затесался один небезызвестный тебе стигийский маг, прославившийся всякими фокусами. В числе прочих он выучился зажигать светящийся такой шарик…

Конан звонко хлопнул себя по лбу и мысленно выругал за непредусмотрительность. Тотлант тихонько засмеялся и осторожно затеплил на кончике посоха зеленоватый огонек.

— Думаю, не стоит мне сейчас показывать фокусы с шарами,— сказал он.— Люди в этом городе не любят магию. Даже если создаешь свет, чтобы не упасть в кучу дерьма, им это все равно не нравится. Так что пустим-ка вперед нашего волка.

Конан молча пропустил Эмерта, а сам встал в конце их маленькой колонны из трех человек.

Боссонец, как заправский Лоцман, вел киммерийца и Тотланта по мусорному лабиринту. То и дело слышался его спокойный голос:

— Осторожно, здесь ведро…— и ругательства Конана, который, конечно же, от всей души пинал это ведро.— Возьмите чуть левее… А теперь вплотную к стене, тут какие-то ящики… Ага, я уже вижу выход!

Конан смачно выругался, когда они вышли на улицу Старого скелета. Она была относительно чистой, и хотя бы на одном из четырех домов тускло светил фонарь.

— Теперь нам в тот переулок справа,— скомандовал варвар, оглядываясь по сторонам. Улица была пустынна, только где-то вдалеке прогрохотали сапоги ночного дозора. Компания быстро перебежала через улицу и нырнула в переулок.

— Осталось недалеко,— сказал Конан, подбадривая то ли себя, то ли спутников, и вдруг резко остановился.

Впереди дорогу преграждала большая группа крепких мужиков при оружии. Конан обернулся — как он и подозревал, путь назад тоже был отрезан. Оставался еще узкий проход по левую руку чуть впереди, но киммериец был твердо уверен, что там их тоже ждут с нетерпением. Вот только вопрос — каким числом? Все равно уходить придется, скорее всего, именно этим путем. Будь рядом Веллан и Эртель с их клинками, варвар мог бы попытаться устроить общую свалку и проскочить вперед, но сейчас с ним были только лучник с коротким мечом и маг, от которого вообще неясно, чего можно ожидать… Невеселое положеньице.

— Рад, что встретил тебя, киммериец,— прозвучал смутно знакомый низкий голос.— Не думал, что тебе удастся выйти живым из дворцовых подземелий…

— А, это ты, лысый,— Конан признал по голосу бритоголового громилу из таверны «Орел и медведь», из-за выходки которого они все очутились в тюрьме Пайрогии.— Что тебе надо?

— Всего лишь твоя голова,— издевательски сообщил бритоголовый.