Волхов

Путь из леса в город занял немало реального времени. Игорь только к вечеру вылез из тени в проулке, возле входа в подвал злосчастного дома, где с побегом Марины и началась вся заваруха. Что-то подсказывало, здесь их искать не станут.

Данила всё не появлялся. Он должен был выждать, пока охранники погонятся за Игорем, а затем сбежать, прихватив одну из ГБР-овских машин. Место встречи решили выбрать под носом у всех, следуя знаменитому принципу, а затем они должны были придумать, что делать дальше. Скорее всего — валить из города, сообщив полковнику Гурьянову о провале миссии.

Но лейтенант не появлялся.

Игорь наблюдал за подходами в ожидании товарища, но с каждой минутой тревога нарастала и нарастала.

— Даня, бляха-муха, где же ты?

Ждать дальше было нельзя. По улице уже проехало три патруля, развевая темноту из-за неработающего освещения синими мигалками. Если лейтенант до сих пор не явился и не отвечал на звонки, значит что-то пошло не так.

Если его поймали, то он может быть лишь в одном месте…

Игорь снова нырнул в Тень.

━─━────༺༻────━─━

Кабинет начальника полиции полковника Кузьмина пребывал в тишине. Почти все сотрудники находились на заданиях, искали пропавшего майора Темнова.

Сам полковник расхаживал вдоль длинного стола, куря сигарету за сигаретой в ожидании новой информации.

Вдруг зазвонил телефон. Сердце тут же забилось сильнее от волнения, Егор Афанасьевич кинулся к мобильнику, что лежал на столешнице, порываясь схватить его, но вдруг остановился, увидев всплывшее имя контакта.

— Железнов…

Рука задрожала, но не принять вызов было нельзя. Полковник торопливо затянулся, разом докурив сигарету, ткнул бычок в переполненную пепельницу и поднёс телефон к уху.

— Дмитрий Эдуардович…

Полковник медленно сел на ближайший стул.

— Н-нет… Темнова ещё не нашли. Но лейтенанта…. а, он уже у вас? Отлично, отлично…

Скрипнула половая доска, заставив вздрогнуть, растряся обвислые щёки. Полковник обернулся, но никого не было.

— Что? А, да. Извините, послышалось… неважно. Девчонка? Да, да, её отправили, куда было сказано. Нет, никаких проблем не возникло…

По затылку пробежали мурашки, будто кто-то следил за ним. Кузьмин снова обернулся, встал, пытаясь заглянуть за шкафы, но никого не увидел и снова сел на стул.

— Дмитрий Эдуардович, послушайте…

Из динамика в ответ раздались крики, отчего полковник дёрнулся, держа телефон на расстоянии и приблизив его, только когда ругань затихла.

— Понял, Дмитрий Эдуардович. Темнова найдём. Я подключил все силы, в скором времени он будет у вас.

Напоследок разразившись угрозами, Железнов бросил трубку, и по кабинету расползлись короткие гудки.

Полковник вытер испарину на лбу, встал, неуклюже торопливыми шагами направился к своему месту. Во втором ящике слева он всегда держал хороший коньяк, как раз на подобный случай — чтобы справиться с волнением. Тут же был и стакан, посмотрев на который он с треском откупорил крышку и поднёс горлышко ко рту.

Вдруг его снова окатило странное ощущение, будто кто-то сейчас смотрел прямо на него.

Поставив бутылку на стол, Кузьмин кинулся к окну, натянул и без того задвинутые шторы.

Но ощущение не пропадало.

Он подбежал двери, заставляя пол стонать от тяжести своей туши, распахнул её, с остервенением готовый накричать на любого, кто стоял бы снаружи, но опять никого не увидел. Коридор молчаливо взирал на него своими длинными стенами, будто на сумасшедшего.

— Нервы всё, нервы… — Егор Афанасьевич тяжело вздохнул, захлопнул дверь, оперевшись о косяк…

Позади послышалось журчание коньяка, бьющегося о звонкие грани стакана.

Не моргая, вспотев до предела, полковник медленно повернулся. За столом, на дорогом кожаном кресле начальника, сидел майор Темнов.

Григорий неторопливо наполнял напитком стакан, направив пистолет в его сторону. Непослушные клочки лохматых волос свисали над началом ужасного шрама, уходившего в небрежные заросли бороды. Из-за размеров бушлата он казался особенно широким и могучим. Но самым страшным оставался взгляд.

Холодные глаза скрывали пылающий гнев, готовый вырваться наружу — это было видно сразу. Но что-то в них таилось непонятное, и оттого наиболее ужасное.

Полковник оцепенел. Руки задрожали, пот рекой лился по всей коже, намочив до последней нитки рубашку под пиджаком. Ноги одолела слабость, чуть не подкосившая колени. Очнувшись, он дёрнулся к ручке двери.

— Стоять.

Спокойный, отдающий сталью голос, заставил подчиниться беспрекословно.

— Садись.

Кузьмин, стараясь не оступиться, побрёл к ближайшему стулу и медленно, глядя на дуло, следящее за ним, сел. Деревянные ножки жалобно застонали под тяжестью огромной туши.

— Значит, Даню поймали…

Майор поставил бутылку, схватился за стакан и толкнул его вдоль стола. Тот остановился рядом с полковником, оставив мокрый след по пути.

— Выпей. Выглядишь так, словно в штаны наложил.

Кузьмин дрожащей рукой взялся за стакан, расплескав часть коньяка поднёс его ко рту, и залпом осушил. Алкоголь прогнал по телу тепло и почему-то подействовал очень быстро, заглушив страх. Вытерев рукавом влажные губы, полковник наконец заговорил: