Волк в собачьей стае

Первая половина ночи прошла относительно спокойно. В смысле — терпимо. Сперва при появлении людей ракшасы принимались за старое, исполняя свои сатанинские кантаты и оратории, но поняв, что на людей это больше не действует — дружинники перед выходом заматывали уши тряпками — твари поутихли. К концу второго часа, Щепу подошедшего к костру с целью подкинуть дровишек, захлестнуло за руку чем-то вроде веревки и потащило за костры. Хорошо, что он был в паре с силачом Торво и тот успел ухватить незадачливого дружинника за ногу, а то быть бы Щепе первым блюдом на званом ужине. Он так и не понял, что его тащило, то ли хвост, то ли язык, но кинжал скрежетнул, словно по стальной струне без всякого проку. Спас его костер, в который он умудрился влететь во время борьбы. Обожженный демон, с разочарованным визгом, отпустил свою жертву, а обожженный Щепа рванул в другую сторону. Забился в доме в самый дальний угол и даже под страхом смерти отказался выходить наружу. После этого случая капитан велел к кострам не подходить, бросать дрова издали.

На третьем часу осады, огонь поугас и демоны, подобравшись ближе, принялись плеваться. Правда, не слишком метко. Их едкая слюна, шипела и пузырилась на земле как концентрированная кислота. Дружинники в ответ, палили по скачущим за кострами неясным силуэтам из духовых трубок, луков и арбалетов. С тем же успехом. Потом не повезло Оржаку — несколько едких плевков попало на открытую кожу. Несмотря на то, что пораженное место сразу промыли водой, все равно там остались болезненные, кровоточащие язвы. После этого капитан приказал прекратить тратить боезапас на бесполезную перестрелку, снять дверь в горницу и при выходах наружу, прикрываться ей как щитом. Возвращаясь, дружинники демонстрировали следующей паре, новую россыпь обугленных пятен появившихся на внешней поверхности двери.

С каждым новым сюрпризом Этт мрачнел все больше.

Наконец, он отправился к Маат. Колдунья к тому времени перебралась в кладовую, чтобы не мешали бестолково гомонящие дружинники.

— Мистрис! — начал он без всякого предисловия. — До рассвета осталось не больше шести крайн, а значит, дело движется к развязке. Каждому кто проходил курс демонологии… а вы мистрис, несомненно, его проходили? — девушка еле заметно кивнула. — Так вот, каждому, кто проходил курс демонологии, известно — низшие демоны безмозглы, но очень упорны в своем стремлении к добыче. И тем упорней, чем голодней. Мое решение сжечь их ужин было эмоционально понятным, но неверным. Если бы они утолили голод теми несчастными старателями вполне возможно, что сейчас отступили бы в ожидании следующей ночи. А так… — он развел руками, — По моим расчетам, костры, по крайней мере, некоторые, прогорят самое большее крайны через три. Топить нам больше нечем, а значит ракшасы прорвутся в круг. Совершенно понятно, что в открытом бою нам не выстоять. Придется забаррикадироваться в доме. Возможно, продержимся пару крайн, никак не больше. Таким образом, до рассвета мы не дотягиваем. Что особенно обидно, самую малость. Теперь вопрос: вы готовы содействовать, можем мы рассчитывать на вас?

— Думаю, что можете, — снова кивнула Маат, — я почти готова.

На этом их содержательная беседа закончилась и капитан, не вдаваясь в подробности, незамедлительно покинул кладовую.

* * *

На самом деле Маат лукавила. Она давно разобралась с верхней триграммой и готова была зажечь шестиконечную звезду в любой момент, но не спешила, прекрасно сознавая, что ее выход будет последним. На этот счет у нее имелись кое-какие соображения. А пока она наблюдала. Не все знают, что ведьмам не требуется наркотический дым, чтобы впадать в шаманский транс. Как говорится — своей дури вполне хватает. Этим и пользовалась Маат, время от времени заглядывая в Верхний мир. Совсем ненадолго, на чуть-чуть, на полголовы, не отрываясь от своего земного тела. Действовать в Верхнем мире так нельзя, а вот посмотреть через него вполне можно. Она и смотрела.

Демонов было девять. Все низшие и это давало надежду.