Волк в собачьей стае

Голова ушла с траектории полета, окованного железом, деревянного ящика. Ящик упал далеко впереди и рассыпался на части — во все стороны разлетелись инструменты. "Вот и топор нашелся!" — подумал Слава, проносясь среди них. Он на ходу подхватил топор, слыша за спиной грозное сопение преследователя. "А ведь догонит, сука мохнатая!" С ходу взлетел на кручу холма, цепляясь левой рукой за торчащие из земли корни, и развернувшись, метнул топор прямо в набегающего на него монстра. Метнул, почти, не целясь, и тут же помчался дальше, вверх по склону. По злобному рыку понял, что попал. Мелькнула надежда — вдруг попал серьезно? Но, обернувшись, увидел вполне целого монстра, несущегося следом. "Якорь ему в сраку!" Расстояние между ними сокращалось с каждой секундой. "Все, мне конец! Не убежать!" От этого рывка по пересеченной местности и хлынувшего в кровь адреналина, дыхание совершенно запалилось, а сердце суматошно колотилось в груди. "Если не убежать, то и бежать незачем… да и некуда", — Слава остановился, чуть не налетев с разбегу на внезапно выросшую перед ним стену. Пусть не стену, а очень крутой подъем. Взобраться на него вполне возможно. Вот только чудище за спиной, не станет дожидаться, пока он будет корячиться на склоне. А сдернет за ногу, и…

Слава обернулся. Монстр был уже в десяти шагах. Он тоже остановился, словно просто хотел поиграть с человечком в догонялки и теперь недоумевал, чего это его партнер вдруг встал.

— Валад! — пискнул кто-то сверху. Меч!

И Слава, и монстр одновременно подняли голову. С вершины кручи высовывался Теха, в руках у него был знакомый тубус, он отчаянно им жестикулировал и страшно таращил глаза:

— Меч!.. в круглой коробке!

Господи, он что, про ржавую заготовку, из тубуса? Да ей только с той дохлой лошадью и сражаться!

В этот момент, футляр пролетел у него перед носом, и, ударившись об камни, раскрылся и покатился сыпля какой-то коричневой шелухой, а из него вылетела… вылетел…

— Получи, тварь! — самодельное копье Техи, слетев с кручи, ужалило монстра в плечо. Тот взрыкнул, скорее от удивления, чем от боли, вырвал копье из раны, сломал как щепку, и швырнул обломки в моментально спрятавшегося мальчишку.

Этой пары секунд Славе хватило чтоб, наклонившись, подхватить с земли оружие. Он разом успокоился. Куда-то схлынули и суматошные жесты, и мельтешащие мысли — все стало просто и ясно! Весь мир сузился до небольшого пятачка земли, на котором было двое — он и его противник.

Слава повел рукой. Солнечный луч упал на клинок, и его поверхность знакомо заиграла разноцветными узорами, словно была из перламутра.

Шансы, конечно, незначительны — уж больно огромен и силен враг. Но, во всяком случае, они появились.

Как атаковать? Просто ткнуть в сердце, когда монстр подойдет на дистанцию удара? Даже если и попадешь, и нанесешь смертельную рану, клинок скорей всего застрянет в грудине, а чудовище перед смертью еще десять раз успеет убить — одним махом голову оторвет. Да и кто знает, где у него сердце. Держа клинок перед собой, старлей, боком, боком пошел в сторону, туда, где начинался пролесок. В частом березняке широченному монстру будет не развернуться. Теха сверху улюлюкал и обзывал чудовище всякими обидными словами. Слава понимал, что шансов у него ровно на один удар. Не попадет, потеряет и клинок и жизнь. Только бы успеть добраться до деревьев. Не успел самую чуть. Монстр разгадал его маневр и прыгнул вперед, в секунду оказавшись рядом. Слава еле сумел уклониться от чудовищного удара его левой лапы. Дерево переломилось словно спичка. Чудовище взревело от боли и досады, а Слава, в этот момент, проскочивший у него под мышкой, в отчаянном прыжке всадил лезвие в его открывшуюся шею. Рев оборвался, словно кто-то выключил звук.

Попал, попал! — успела мелькнуть в голове счастливая мысль, и тут старлей получил такой удар в спину, что кубарем покатился по земле, в финале треснувшись обо что-то головой. Мир в глазах, вспыхнул и погас.

* * *

— Валад, Валад, ты живой? — голос Техи пробивался откуда-то извне, словно из-за ватной стены. Валад, ты живой?

— Да живой он, не гунди! — к тонкому голосу мальчика, добавился чей-то незнакомый бас. Не видишь что ли? Глаза открывает.

Слава и вправду открыл глаза. Все плыло. Он проморгался — синее полотнище, постепенно превратилось в небо с белыми барашками облаков, а два темных пятна, в лица склонившихся над ним людей. Одно было знакомое, мальчишечье, с улыбкой до ушей. Другое чужое — мужик лет сорока — короткая цыганистая борода, курчавые смолистые волосы. Карие, почти черные глаза внимательно смотрели на Славу. Некоторое время они молча разглядывали друг друга, затем черная борода треснула в улыбке, обнажая крупные ровные зубы.

— А ловко вы, уважаемый, волота завалили. Я уж думал, мне тут век куковать. Забрался на гору осмотреться, а тут эта тварь пожаловала. Чего ему тут надо было? Ходит вокруг, да ходит. Верно, ждал кого-то… вот и дождался… господина рыцаря.