Волк в ее голове. Книга I

18.04.1983 ГОДА РОЖДЕНИЯ

ФРОЛКОВА ВЕРОНИКА ИГОРЕВНА

29.08.1980 ГОДА РОЖДЕНИЯ

ФРОЛКОВА ДИАНА ИГОРЕВНА

14.01.2001 ГОДА РОЖДЕНИЯ

МОКРЕЦ ВЛАДИМИР ВИКТОРОВИЧ

01.07.1967 ГОДА РОЖДЕНИЯ

Смысл доходит до меня медленно, растворяясь в усталости.

Разыскивается Фролкова Диана Игоревна.

Должник.

Горло сдавливает, по щеке соскальзывает горячая слеза.

Диана придёт.

Диана придёт!

Диана…

Вам никогда не казалось, что мы не живём, а падаем в кроличьей норе? Что давно и бесповоротно провалились? Кто‑то раньше, кто‑то позже, и не видим друг друга, пока не грохнемся со всей скорости, со всего размаху на дно.

Я ощущаю себя именно так. Алисой – только не из сказки, а из реального мира, – которая вместо Страны чудес упала в чужие дрязги. В перемолотое выстрелом лицо.

Пока коллекторские агентства открывают офисы.

Я мотаю головой, чтобы разжались невидимые тиски на горле, и прокручиваю туда‑сюда страницу. Перегруженный спрайтом мочевой пузырь напоминает о себе глухой болью, но я снова и снова перечитываю абзацы рекламного текста, просматриваю какие‑то статьи, видео – пока не понимаю цель поисков.

ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «БАШНЯ»

ТЕЛЕФОНЫ

+7912-91-435-46

+7909-905-5656

ПОЧТА ДЛЯ СООБЩЕНИЙ:

[email protected]

ПО ВОПРОСАМ ПОСТУПЛЕНИЯ ПЛАТЕЖА ВЫ МОЖЕТЕ ОБРАЩАТЬСЯ НА ЭЛЕКТРОННУЮ ПОЧТУ [email protected] ИЛИ В КЛИЕНТСКИЙ ОФИС ПН-ПТ (9:00 – 18:00)

ПО ВОПРОСАМ ОТКЛЮЧЕНИЯ УВЕДОМЛЕНИЙ НА ВАШ НОМЕР ВАМ НЕОБХОДИМО НАПИСАТЬ ЗАПРОС НА ПОЧТОВЫЙ АДРЕС КОМПАНИИ.

ВНИМАНИЕ! НОВЫЙ ПОЧТОВЫЙ АДРЕС ООО «БАШНЯ»: 166322, Г. СЕВЕРО-СТРЕЛЕЦК, УЛ. 3‑Я ЛИНИЯ, Д.31, ЛИТ. А, ОФИС 12

***

Вокруг сгрудились мусорные баки, стенает машинная сигнализация.

Поначалу мерещится, будто сирена завывает лишь в моей голове, но с каждым шагом звук приближается – разрастается, заполняет пустые улицы, резонирует и бьёт молотом по барабанным перепонкам.

Из канализационной решётки валит пар, сквозь белые клубы проступает табличка адреса на здании. Если верить ей и обрезкам красной ленты на столбиках крыльца, это 3‑я линия, 31 дом.

Новый офис.

Дальше в полумраке обрисовывается силуэт визгливого автомобиля: к антенне привязаны воздушные шарики, на дверце светится люминесцентная наклейка с каменной башней.

Ну привет.

По инерции, как древний автоматон, завод которого никак не закончится, я подхожу к дому 31. Новенькие двери украсили теми же воздушными шариками: синими, жёлтыми, фиолетовыми. Шарики покачиваются, гулко стучат друг об друга.

Любим посмеяться?

Плохо соображая, что делаю и зачем, я расстёгиваю ширинку, напрягаюсь. Раскалённая струя ударяет в домофон и растекается веером к крыльцу, волна облегчения проходит по телу.

Смешно же? А?

Я от души поливаю переработанным спрайтом и дверь, и шарики, и ручку, а потом боковое зрение улавливает сдвиг в облаках пара. Мурашки колючим тросом проходят по спине, струя опадает.

Если полумрак не обманывает, в окно машины, где работает сигнализация, по пояс залез парень. Он будто забыл телефон или другую вещь в салоне. Я поспешно убираю хозяйство, и тут что‑то гнилое, мерзкое вскипает в солнечном сплетении.

– Эй! – с издёвкой ору я. Ору, прежде чем обдумываю слова, прежде чем сказал бы «мама», и сам себе удивляюсь.

Парень не реагирует. Не знаю, видит ли он меня, потому что я вижу только чёрный силуэт на грязно‑белом фоне. Вот силуэт дёргается, выпрямляется и деревянным шагом уходит прочь.

Ну и ладно, хватит на сегодня.

Хватит.

– Ты оглох? – с надрывом, с огнём в груди кричу я и неожиданно для себя самого устремляюсь следом.

Облака тёплого и душного пара окутывают с головой, видимость падает до нескольких сантиметров. Когда я прохожу мимо машины, окно с водительской стороны оказывается разбито. Под ногами жалобно хрустит триплекс, поскрипывают воздушные шарики, и разум отмечает некую нестыковку.

– За чужими долгами так же бегаешь?

О да, сегодня моё красноречие бьёт рекорды. Силуэт парня сворачивает в тупичок, сигнализация смолкает, и в этой странной, плывущей, белёсой тишине я ускоряю шаг.

Сердце бьётся в груди, дыхание спирает. Небо перекрывает сумрачный закуток. Дальше ни черта не видно – идти глупо, глупо, даже по сегодняшним меркам.

– Эй там…

На этот раз что‑то острое упирается мне в живот. Нож?

– Уёбывай, – шёпотом ветра доносится из полутьмы.

Язык парализует от страха, ноги едва не подкашиваются, а потом издалека, словно гром пробегает по крышам, накатывает ярость.

Я вколачиваю по руке с ножом – не видя, по наитию. Из темноты раздаётся шорох, будто от моего удара парень оступился, и тут же резкая боль обжигает левый бок. Нож грубо скребёт по рёбрам, скребёт, скребёт, и я вламываю кулак со всей дури туда, где слышался голос. Костяшки пальцев встречают что‑то тёплое, твёрдое, запястье пронзает от боли. Для равновесия я шагаю назад, на улицу с машиной.

Не знаю, как дальше себя вести. Не знаю. Не то отдышаться, не то бежать, рискуя получить ножом в спину.

Драться? Пока не забьём друг друга до смерти?

Я – за Диану, а он? За зарплату? За чужие долги?

Ноги дрожат от напряжения и, кажется, вот‑вот надломятся. Завывают сквозняки, над головой поскрипывают ржавые петли. Лёгкие горят без воздуха.