Она медленно принялась распускать завязки платья, не сводя с мужа лукавого, немного бесстыдного взгляда. Вот фиолетовое одеяние упало к ее ногам и глазам мужчины предстали округлые груди. Гибким движением Останда опустилась на кровать и супруг, наскоро ополоснувший руки в пиале с лимонной водой, сразу же заключил ее в объятья. Сильные пальцы властно гладили изящный изгиб спины и пышные округлости ягодиц, наслаждаясь бархатной гладкостью кожи, пока мужские губы лобзали набухшие алые соски. Сама женщина впивалась в него похлеще пиявки, вгрызалась в плечо мелкими, но острыми зубами, оставляя синие пятна, и до крови царапала его спину острыми ногтями. Вот ее король опустил руку и Отсанда с готовностью раздвинула ноги, пропуская пальцы супруга в теплую влажную расщелину меж курчавых завитков. Мужчина умело ласкал ее нежные лепестки, потом вынул руку и поднес пальцы к своему носу, с наслаждением вдыхая терпкий женский запах. Внезапно он пожалел о том, что уже расстался с телом волка - каким, наверное, чудесным, был аромат его королевы, уловленный чутким звериным носом. Он взглянул в лицо жены - и на миг ему показалось, что ее лицо, с затуманенными от страсти глазами и искусанными в кровь губами превратилось в оскаленную волчью морду. Видение держалось всего миг и не спугнуло, а только распалило мужскую страсть. Нежные женские руки обхватили сильную шею и мужчина, навалившись сверху, с глухим рыком вошел в истекавшую влагой пещеру. Два сладострастных крика слились в один протяжный вой, пока обнаженные тела извивались на кровати в древнем, как мир танце звериной похоти.
- То есть, вы не поддержите меня?
Луп, самозваный король Аквитании вопрошающе уставился на сидевшего напротив него высокого араба, в усыпанном драгоценными камнями наряде. Тот пожал плечами и, как бы невзначай, погладил сидевшего у него в ногах черного леопарда: вали Тулузы Хакам аль-Мансур любил экзотических животных и держал даже небольшой зверинец, питомцев для которого присылал его дальний родственник, халиф Кордовы.
- Халифу сейчас не до распрей франков, - сказал вали, - сам Аллах выразил свою милость, когда посеял меж них раздоры в столь тяжкий для нас час. В Ифрикии, нечестивец Яхья ибн Йакуб провозгласил себя эмиром всего Магриба и уже готовится напасть на владения моего повелителя в Аль-Андалусе. Воспряли и неверные - лангобарды теснят эмира Марселя, а проклятые астурийцы вылезли из своего угла на северо-западе и сейчас осаждают Саламанку. Мне же поручено наказать их - вот почему я вышел с войском из Тулузы. Халиф сказал, что тебе пора отплатить нам за помощь против королей франков. Если ты дашь нам флот и людей, мы пройдем по морю и ударим по Астурии с севера. Зажатая в клещи она не выдержит двойного удара. Уверен, что и васконы присоединяться к нам, хоть они и неверные, а иные вовсе язычники.
Луп посмотрел на сидевшую у него в ногах Отсанду, но та сидела, потупив взор, как и подобает примерной жене, несмотря на то, что данный разговор затрагивал и ее. Она была дочерью владыки васконов - и, взяв ее в жены, Луп Аквитанский, раздвинул южные границы своих владений вглубь Пиренейских гор. Знал это и Хакам, почему, скрепя сердце, и согласился на присутствие женщины при разговоре мужчин. Чего не знал не только вали, но и большая часть населения Аквитании, - особенно бережно этот секрет сберегался от церкви, - что Отсанда, хоть и венчалась в соборе святого Северина, втайне поклонялась древним богам васконов, которые в глубине своих гор еще чтили Орци и Илларгию, Мари и Сугаара.
-Я всегда готов платить по счетам, - сказал Луп, - но, разве ты не видишь, что твой Аллах дарует нам шанс, какого не было со времен, когда мавры явились в Испанию. Сейчас нет ни одного законного претендента в королевстве франков - и я, чья бабка была принцессой из Меровингов, дочерью старого короля Хлотаря, могу взойти на трон не хуже кого иного. Разве халифу не лучше иметь у франков дружественного короля?
- Мы не можем сейчас воевать на юге и на севере одновременно, - сказал аль-Мансур - пусть лучше франки и дальше продолжат рвать друг другу глотки. Аллах карает гордыню, как и твой Иса - усмири ее и повелитель правоверных в Кордобе всегда будет рад видеть в своих друзьях короля Аквитании. Впрочем, - он сощурился, - если ты примешь истинную веру, то халиф может и изменить решение насчет помощи. Но это произойдет лишь после того как мы сокрушим Астурию.
Луп натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть досаду, и потянулся к вазочке с засахаренными фруктами, которые привез с собой гость. Тот же насмешливо улыбался в густую бороду, прихлебывая сладкий щербет из серебряного кувшина. Улыбалась и Останда, рассеяно гладя пантеру, как бы невзначай вычесывая и пряча меж пальцев черные волоски.