Волк

Порой, когда приходили оценки, и Рио получала трепку за две своих стабильных «четверки» (по математике и испанскому), она целенаправленно уходила на улицу чтобы проветриться или направлялась к другу, если он пропустил школу на прошлой неделе из-за простуды.

Ей нужна была поддержка, утешение, даже если это было не связано с обвинениями в ее не-идеальности.

— Ты в порядке? — спросил Люк.

Так тихо. Было слышно только ее дыхание и тихое потрескивание ладана.

— Я не видела свою жизнь, — прошептала Рио. — Когда я поняла, что он убьет меня. Я думала… я думала, что перед глазами должна пронестись моя жизнь?

Люк встал над ней, молчаливо нависая.

— Потому что ты из тех, кто не сдается. Такие как мы, мы всегда держимся за настоящее.

— Все говорят, что перед глазами проносится вся жизнь. Перед смертью.

— А ты в последнее время общалась со многими мертвыми?

Рио моргнула. Потом улыбнулась.

— Аргумент засчитан. И, наверное, я не умирала. Может, когда конец настанет, так и будет.

Люк поморщился. Отвел взгляд. Снова посмотрел на нее.

— Подвинься немного.

Она ошарашенно посмотрела на него.

— Что?

— Тебе нужен кто-то рядом сейчас. Я — плохой вариант, но других у тебя нет.

На самом деле… Люк ошибался. Он более чем хороший вариант… и от того она нервничала.

— Ладно, — прошептала Рио.

Рио со стоном сместилась в сторону, а потом матрас — какой-никакой — накренился, и Люк вытянулся рядом с ней.

Прежде чем она успела оформить связную мысль, она прижалась к его большому теплому телу. Быстро сместившись, Люк устроил ее голову на своей руке.

— Я слышу, как бьется твое сердце, — пробормотала она.

— Значит, оно есть. Хорошие новости.

— Где ты купил свой одеколон?

— Одеколон? Я ничем не пользуюсь.

Наверное, это смягчитель ткани, подумала Рио, гадая, где он стирает одежду.

Она прошлась взглядом по помещению, пустым койкам, коробкам, ширме вокруг второго пациента. Время от времени откуда-то из глубины здания доносился лязг, низкий ударный звук словно был порожден холодом металлических балок или воздухом, циркулирующим по старым трубам.

— Я, правда, очень благодарна за то, что ты появился в тот момент, — прошептала Рио. — Без тебя я бы не выжила.

Последовало молчание, а потом голос Люка, исходя из глубины его грудной клетки, вибрацией поднялся до горла и прозвучал у ее уха. Проникая в ее разум. В ее… душу:

— Он заслужил такую кончину, — прорычал Люк.

Рио подняла голову с груди Люка. Его подбородок был очень близко, а губы были такими… пухлыми. Его глаза были закрыты, длинные и густые ресницы лежали на щеках. Он выглядел невероятно умиротворенно, учитывая агрессию в голосе.

— Ты бреешься по двенадцать раз на дню? — спросила она.

Губы дрогнули у одного уголка.

— Могу я спросить, к чему этот вопрос?

Протянув руку, она прикоснулись указательным пальцем к его подбородку, мягко касаясь его.

— Такая гладкая кожа. Я никогда не встречала мужчину с темными волосами и отсутствием щетины.

— Как много мужчин ты рассматривала вблизи?

— Щетину не спрячешь.

— Прости, я был некорректен?

— Смотря, какой смысл ты закладываешь в это слово. Мне показалось, ты ревнуешь.

Повисла еще одна пауза. А потом он поднял веки, обнажая сияющие золотые глаза, настолько яркие и горячие, словно два солнца.

Он сфокусировался на ней.

— Может и ревную.

***

Люкан провел долгие годы, плюя на всех и вся, включая себя самого. Оказавшись в тюрьме за сам факт своего существования, легко превратиться в дислоцирующегося ублюдка… если не в откровенного человеконенавистника.

Ликано-ненавистник, в его случае.

Поэтому это… удивляло, охренеть как удивляло… что ему захотелось обнадежить эту человеческую женщину.

И сделать с ней еще кое-что.

— Это — проблема? — спросил он. Хотя понимал, что не говорит ей всей правды о себе. Вообще ничего не говорит.

Но он был уверен, что у нее были свои тайны, и такова природа наркоторговли. Ты ценишь людей по номинальной стоимости и защищаешь себя. Правило настолько фундаментальное, что незачем озвучивать его.

Они оба из тех, кто не сдается и выживает. И как он сказал, это значило, что ты существуешь в настоящем. Во всех смыслах.

— Нет, — прошептала Рио. — Это не проблема.

Люкан закрыл глаза, потому что не хотел, чтобы она увидела его и чтобы обнаружила, насколько он возбужден. Куда завели его мысли. Куда стремились его руки.

Она подвинулась выше на его торсе.

— Хочешь, чтобы я доказала это?

— Доказала что?

Он снова поднял веки. Сейчас Рио была так близко, что он видел лучики в ее карих глазах.

— Что ревновать это нормально? — пробормотала Рио.

— В доказательстве будет участвовать мой рот?

— Что навело тебя на этот вопрос?

— Ты сейчас смотришь на мои губы. — Люкан протянул руку и смахнул ее влажные волосы назад. — Ты хочешь что-нибудь сделать с ним? Или проигнорируешь? Что ты выберешь?

— Если я правильно тебя понимаю, то это двусторонняя дорога. Ты тоже должен выбрать.

Он не сводил взгляда с ее губ.

— О, я давно принял свое решение.