Воля и разум

На мокрой земле рядом с порогом отпечатался след лапы птицы. И все бы ничего, если бы не размер величиной с приличную кошку. Четыре когтя вспороли землю рядом с домом Матрены. А Вересу сразу вспомнился разговор лавочных сплетниц, а может не привиделась бабке огромная сова?

Ничего не сказав о находке Матрене, лже‒ Олежка молча последовал за шустрой бабкой в администрацию.

Преодолев быстрым шагом немалое расстояние до местного памятника архитектуры, и обнаружив, что девчонок там нет, и не было, еще мгновение назад бодрая старушка, схватившись за сердце, осела прямо на порог.

‒ Чтож это случилось?! ‒ запричитала она, ‒ Пропали мои девочки! Не могли они никуда деться, чует бабкино сердце, беда случила‒ а‒ ась.

Всхлипывала и голосила бабка настолько громко, что вскоре на звуки начали собираться люди. Несмотря на малочисленность населения деревни, через десять минут вокруг Матрены уже набралась приличная толпа. Даже бабки‒ кумушки с лавочки в поисках свежих сплетен сюда прибежали. Кто‒ то принес Ёжке стакан воды и теперь, накапав туда карвалола, пытался напоить ее этим зельем. Пить лекарство бабка категорически отказывалась, просила каких‒ то своих чаев и сборов. Периодически подрывалась искать девочек по лесам‒ лугам, и, вообще, собирать спасательную экспедицию. Толпа женщину успокаивала, но идти в экспедицию почему‒ то отказывалась.

‒ А где участковый? Где его каждый раз носит когда он нужен, ‒ воскликнула одна из кумушек, кажется, Никифоровна, ‒ Он милиционер, пускай и разбирается.

На ответ, что Дмитрий Петрович уехал в неизвестном направлении, толпа отреагировала странно. Больше половины, почему‒ то тихонько и с облегчением вздохнули, остальные равнодушные фонтанировали идеями по поиску пропавших девочек. Такая странная реакция жителей не могла укрыться от бдительного Олежки, и пользуясь своей безобидной внешностью, тот не преминул возможностью узнать чем она вызвана:

‒ А почему вы так радуетесь, что участкового нет?

‒ Потому что он бестолочь полная, кроме как еще больший крик поднять, помочь ничем не сможет, ‒ чистосердечно выложил один из мужчин в толпе, ‒ У меня склад недавно сгорел, так он во всех актах написал, мол я сам виноват. Лучше из города пригласите следователей, толку больше будет.

‒ Да каких следователей? ‒ возмущались бабки в толпе, ‒ может в лес решили девчонки сходить за ягодами, а вы тут панику разводите. Вот если к вечеру не вернутся, тогда и вызывайте.

Матрена после таких слов аж встрепенулась, на ноги вскочила, еще громче заорала:

‒ Ты что городишь, сумасшедшая старуха! Дети пропали! Какие грибы‒ ягоды! Учеба у них, практика, ответственные они у меня, не могли никуда сбежать!

‒ Сама дура, они тебе даже не родные, ты то чего так переживаешь?

Прабабка Терентьева вновь схватившись за сердце осела на крыльцо администрации. Верес даже перепугался, не дай бог, у женщины инфаркт случится, без магии он даже помочь ей ничем не сможет. А судя по равнодушию и даже внезапной агрессивности толпы, помогать Матрене тут не жаждут. Взяв бабушку за свободную руку, оперативник принялся высчитывать пульс, первые удары сердца были ровными и четкими, затем вдруг замерли и понеслись со скоростью барабанного зайчика в энерджайзере, пауза ‒ сердце пропустило два стука, затем опять четкие удар, и барабанная дробь. Обалдеть у бабушки тахикардия!

Толпа же продолжала нагнетать обстановку.

‒ Подселила к себе каких‒ то малолеток. Может они тебя обокрали и сами смылись, а ты переживаешь тут.

‒ Звони ментам и не парься. Тебе в твои годы вообще надо под постоянным присмотром врачей находиться, а ты бегаешь как ополоумевшая, порядки свои всем навязываешь.

В обычном состоянии Матрена уже давно раскидала всех этих зубоскалов по сторонам, но в нынешнем предынфарктном, молча пыхтела на крылечке не в силах ответить.

Верес же почувствовал, если сейчас он эту толпу не разгонит куда подальше, то рискует остаться с трупом старушки на руках.

‒ Народ, расходимся, ‒ вежливо попытался начать он. Но то ли в рыжем образе толпа его не воспринимала, как опасного и достойного уважения, то ли интонацию рыжий выбрал не ту. В очередной раз, мысленно прокляв психологов, которые подобрали этот образ, оперативник решил действовать по‒ другому.

Встав на крыльцо рядом с сидящей на нем Матреной, лже‒ Олежка глубокомысленно изрек:

‒ Уважаемые дамы и господа, если вы сейчас же не разойдетесь отсюда, я буду вынужден действительно вызвать милицию, но только по факту доведения человека до инфаркта. А это при должной формулировке будет звучать как попытка убийства.

‒ Ты кто вообще, чмо‒ рыжее? ‒ раздался из толпы чей‒ то явно нетрезвый голос. Беда деревень ‒ еще полудня нет, а некоторые мужики уже накатили пару бутылок, ‒ Иди сюда, сейчас я тебя научу как со взрослыми дядями разговаривать.

И вот это зря…Да, внешне Олежка страха не внушал, но как опытный оперативник, лихо треснуть по морде мог всегда. Прикинув в голове варианты развития ситуации, и оставшись довольным результатами ‒ мысленно Верес уже расплывался в победной улыбке.