Воля и разум

Новое рыжее амплуа оперативнику не нравилось, тело было хиленьким и чахлым. Признаться честно, то рюкзак с кирпичами он топил с огромным удовольствием, таскать его было действительно сложно. Привыкшему к своей изрядной физической силе Вересу было сложно ужиться в образе слабого Олежки. Но тут уж ничего не попишешь, задание есть задание, и провалить его нельзя.

Хотя сложным оно не было ‒ собрать улики на местного участкового, втереться в доверие к двум девчонкам. Обычное задание, каких сотни, ничего особенного. Но как сказал генерал Серов, отправляя Вереса в Шкрябинку, одна из девчонок «кукла» контролируемая отделом менталистов, а вторая потенциально скрывающаяся сильная магичка. И Вересу необходимо выяснить всё от и до, что происходит в этой богом забытой деревне. И если подозрения о Василисе Ласовой подтвердятся, любыми путями заставить ее сотрудничать с управлением.

С одной стороны задание было простым, рыжего и нелепого Олежку в компанию приняли сразу, а с другой стороны, определить силу Василисы не пользуясь магией, было невероятно сложно. Тем более сама девушка не палилась. Хотя странности все же были. Например, скорость, с которой бабка Матрена прилетела в дом участкового, стоило только Василисе с Дашей туда заявиться.

Если бы Верес знал истинную причину столь быстрого появления женщины в дом Кассандры, наверное, в тот же момент схватил бы Лиссу в охапку и телепортировал в столицу, но лишенность магических способностей сыграла с ним в тот день злую шутку. А значит, тайна девушки по‒ прежнему оставалась за семью печатями.

Оперативник отошел от окна, присел на один их стульев, которые достались ему во временное пользование. Удивительно, но в этом старом доме был тот загадочный уют, которого никогда не находил маг в своей квартире.

Загадка. Там новая мебель и современная техника, а тут старые облезлые столы, заштукатуренные стены, чуть сквозившее окно, и мышь, которая скребётся под полом. Вот и как понять в чем секрет?

Мысли Вереса снова вернулись к размышлениям о своей странной жизни. Он редко оставался вот так вот наедине с самим собой, как правило вокруг всегда были люди, и здешняя обстановка навевала на него некую меланхолию. Вот откуда у молодого мужика такая печальная симптоматика, казалось бы, живи и радуйся. Но что‒ то тяготило.

Возможно, впервые в жизни Верес чувствовал нестыковку своего внутреннего «я» с миром окружающим. Он вспоминал тщательно изученные дела Василисы и Даши и задавал себе кучу вопросов.

Если Ласова архимаг, то почему скрывает, этот великий дар? Если Зубова «кукла», то зачем вообще он здесь нужен? Почему его послали сюда в столь странном амплуа? Неужели психологи не смогли подобрать другую, более мужественную внешность, чтобы внушить доверие? А Верес бы сумел очаровать. Недели бы не прошло, а Василиса лежала бы у его ног.

О сексе речь не шла, только работа ‒ новый архимаг в управлении был очень нужен. Плюс брюнетка была не в его вкусе. А вот «кукла» куда более ему симпатична. Верес любил блондинок, и от ночи с Дашей не отказался бы, тем более ее неприкрытая агрессия к мужскому полу только раззадоривала. Возможно когда‒ нибудь он осуществит этот дерзкий план, только внешность для этого сменит.

Вообще ему было жалко эту девочку. Еще вчера прочел в досье «куклы» о смерти ее матери, а сегодня утром за чаем она рассказала ему свою версию событий. В глубине его души что‒ то зашевелилось.

Даша жарила оладьи и говорила о своей великой цели ‒ спасти мать от страшной болезни. А Верес слушал и понимал, в этом новом рыжем теле Даша не воспринимает его как опасного мужчину, а потому честно и искренне выкладывает перед ним большинство своих карт.

Лже‒ Олежка строил нелепые выражения лица, огрызался, отшучивался, как предписывала роль. А Вересу было противно, наверное от того что Даша «кукла», а следовательно человек без воли.

До конца практики она вполне сможет побыть самостоятельной, а потом до нее доберутся врачи и обновят слетевшие заклинания. А он, Верес, уже сейчас знает, чем закончится ее грустная история, но ничем не сможет помочь.

А она жарила оладьи, пыталась положить ему добавку, искренне считала, что сутки до этого Олежка ничего не ел. Заботилась, в общем.

Такие моральными терзания у Вереса случались часто. Вначале было сложно, но с каждым разом угрызений совести становилось все меньше, а черствости все больше. У оперативника не может быть привязанностей, друзей, собак, у него есть сослуживцы, коллеги, задания и работа. Все остальное вторично.

Когда час икс наступил, мужчина подошел к разложенному спутниковому терминалу. Несколько набранных на клавиатуре комбинаций, пароль для активации и аппарат послушно установил соединение с управлением.

Не важно, что в Шкрябинке не работают мобильники, спецсвязь осечек не дает.