Воля грешных богов. Том 2

— Ты псих! Кто еще из нас тут неадекватен, а? Если владеешь подобным, уже давно мог бы победить, а держишься за быдло, хотя сам можешь стать богом! — протараторил Майкл, выхватывая из кучи золота инкрустированный самоцветами двуручник и отбивая направленную на него атаку. Навалившись, я оттолкнул кусок драконида от формирующихся ног, покатившись с ублюдком по груде обломков. Кручение закончилось и, оказавшись сверху, я извлек кинжал и начал давить, пытаясь воткнуть его в мерзкую рожу, пока выронивший меч Апостол удерживал меня обеими руками. Капая кровью, непрерывно текущей из носа, я рычал, я издавал уханье, я кричал и смотрел сквозь замутненный мир на искаженное страхом лицо урода, устроившего все это.

Еще немного, ещё самую чуточку! Издав оглушающий и деморализующий совиный крик, я радостно улыбнулся, увидев, как лезвие коснулось золотой брони и мигнуло, расплавляя металл, а драконид заверещал от ужаса, чувствуя боль.

— Помнишь моих милых личиночек, Шэд? Помнишь их? Как они убивают, превращая в золото все, чего коснуться? — брызгая слюной и смотря на меня широко раскрытыми глазами, лепетал Апостол. — Твоей лисице конец! Думаешь, я не знаю, что ты за нее заступался? Ты никого не спасешь! Все нахуй сдохнут! Все твои блядские близкие! Ты так и сдохнешь ебаным одиночкой, как вся ваша поганая братия, конча из пробирки!

Бросив взгляд назад, я понял, что выродок не блефует. Слишком отвлекшись, я просмотрел появление крошечных вассалов, и теперь они елозили усиками по земле, оставляя золотой песочек, подбираясь все ближе к Джинджер. Я могу ее воскресить! Если убью этого ублюдка, то все закончится! Или смогу спасти всех? Хлопок, аккуратный, чтобы не перенапрячься…

Личинки лопнули, но Майкл оттолкнул меня, и я приземлился прямо на раненую ногу, шипя и издавая тихий стон от пронзающей боли.

— Ваше Высокопреосвященство?! Где вы?! Где же вы?! — крики становились все громче, и Майкл, выпрямившись на своем обрубке, шумно дышал, улыбаясь.

— Я здесь! Сюда, сукины дети, сюда! Вот и все…

Мерцающий переход в пустыню горел за углом, где его никто не видел, но я, отброшенный назад, без каких-либо эмоций глядел на спасительное подергивающееся рябью изображение, которого так ждал. Будут ли местные подчиняться, если я одолею Майкла, или они захотят скрыть свою промашку?

Опираясь то на щит, то на вновь вернувшийся меч, я глотал кровь, струящуюся по носоглотке, не желая оставлять убийцу в живых. Потихоньку, полегоньку.

— Эй, ну где вы там! Скорее, мать вашу, пока я всех не прикончил! — нервно постукивая по ящику, продолжил кричать Алчность.

— Буквально минуту, простите нас, Высокопреосвященство! — раболепно лепетали солдафоны, пытаясь найти обходной путь.

Алый портал возник неожиданно и для меня, и для Майкла, причем — позади Алчности. Ржавый рыцарь бесшумно вышел из толщи мерцающего света и, прежде чем Апостол обернулся, вонзил лезвие ему в спину. С толком, с расстановкой, раскраивая туловище драконида, словно собирался разрезать напополам, молчаливый рыцарь в итоге все-таки медленно вытащил лезвие, торчащее из культи, и прекратившее дышать тело Майкла шлепнулось на землю. Яркий шарик, возникший над телом, оказался подхвачен Ржавым, а затем, явно с сожалением посмотрев на оставленное богатство, Рыцарь скрылся в портале и исчез.

«Алчность была побеждена неизвестным».

— Милгосподин, мы уже, мы почти здесь! — рыча и сыпя непрерывными матюками, кричал Лорри, чей глаз появился среди хлама, ведущего ко мне. — Сейчас здесь будет пиздец!

— Уходите, вы еще можете затеряться здесь, — устало сказал я, понимая, что солдаты будут здесь гораздо быстрее мага.

— Не несите хуйни, прости вас ваш Бог нахуй! — закричал маг, но я торопливо поплелся за угол, подхватив за руку посапывающего Пайро, потерявшего слишком много сил, чтобы даже двигаться самостоятельно.

— Филин! Шэд! Да что такое! — к крикам подключилась Беатрис, но я не обернулся.

— Возьми хоть это! — рядом со мной шлепнулась вещица, похожая на камушек с нанесенной на него пентаграммой, и я, улыбнувшись через плечо, спрятал вещицу в карман. Какие же Джинджер и Пайро тяжелые! Еще совсем немножко, а камни позади уже вовсю грохаются на землю, шурша пылью и песком.

Ввалившиеся спустя полминуты солдаты не обнаружили в зале ничего, кроме следов борьбы и разбросанных ящиков.