Воля грешных богов. Том 2

Инвиспапитум выступает в роли паразита крупных животных, а порой и человека. Погружая свои конечности в тело жертвы, существо перестраивает свои системы, начиная питаться за счет тела хозяина. Со временем его нервная система срастается с нервной системой жертвы, позволяя инвиспапитуму реализовывать бессознательное стремление по утолению греха — первоначально это проявляется в хаотической миграции, поскольку существо считает, что лучше всего существовать там, где оно еще не было, но в дальнейшем может проявляться в повышенной агрессивности в отношении к другим религиям, беспорядочным половым связям с целью выбирать чужих партнеров и прочим изменениям поведения. При полном слиянии и превращении из паразита в симбиотический организм, обеспечивающий носителя благословением Зависти, обретает душу и превращается в адепта Зависти. Процесс может быть ускорен нанесением метки, в таком случае носитель будет выступать в качестве адепта до полного превращения в такового».

— Какой кошмар! — прошептала Ней, сразу забыв и о неловкой ситуации, и о своих тараканах на этот счет. — Дим... Может, она и убийца, но никто не заслуживает подобного!

— Согласен, — коротко ответил я, уже даже и не зная, кто мне омерзительнее — прямолинейный Майкл со своей придурью, или поганая Зависть, действующая исподтишка. — Локси.

Бабочка на миг отвлеклась, переведя взгляд на меня, но затем каждое мгновение начала поглядывать на огонек, так что подобным образом отвлечь ее будет сложно. Я мог бы задействовать когти, но сложно их сравнивать с ровным лезвием, так что пришлось переложить кинжал в другую руку и отключить.

— Искорки! — возмутившись, девушка надула щечки и уже собиралась было «одеться», когда я вновь коснулся жука. Зажмурившись, бабочка дернулась и отскочила от меня на пару метров, смотря с обидой и непониманием.

— Я хочу помочь. Тебе ведь больно из-за этого. Вряд ли сейчас будет легче, но зато потом.., — попытавшись придать своим словам уверенность, я увидел, что девушка осторожно трогает свою поясницу, сомневаясь. — Разве я делал тебе что-то плохое? Монетки, искорки, ну? И дядя Лорри тебя угощал.

— «Дядя Лорри, серьезно?» — удивившись, Ней все же улыбнулась, несмотря на ситуацию.

— «И чего смешного?»

— «Нет-нет, ничего. Просто мысли глупые, я не буду озвучивать», — высунув язык, сообщила Ней, исчезнув из вида, а Локси тем временем сделала ко мне шажочек, не решаясь подойти.

— Боль.

— Да.., — даже жаль, что, судя по описанию, моя потенциальная возможность, дарованная костюмом, позволяет лишь ощущать чужую боль, а не забирать. О мирном применении, раз уж я по милости ифрита стал каким-то извращенцем, я и не подумал.

Часто дыша, девушка зажмурилась и развернулась ко мне спиной, ничего не сказав. Ее крылья замерли, а сама Локси мелко дрожала, боясь того, что будет. Подойдя ближе, я получше присмотрелся к жуку и, еле слышно чертыхнувшись, попробовал поддеть его край кинжалом: издав болезненный стон, бабочка покачнулась, но устояла, а я смог лишь увидеть надорванную кожу, покрытую мелкой сеточкой пульсирующих сосудов. До чего мерзкое создание...

Сглотнув, обошел бабочку спереди и, заглянув в ее черные глаза, внимательно смотрящие на меня, не нашел ничего лучше, чем обнять Локси. Удивленно ухнув, девица неуклюже обняла меня в ответ, крепко прижавшись, и я, удерживая кинжал на прежнем месте, слегка усилил давление и включил оружие, после чего аккуратно повел клинок.

— Тише, терпи, девочка, терпи, — шептал я. Впившись в мое плечо зубками, Локси сдавленно мычала, пытаясь не закричать, а я старался сделать все быстро. Резкое движение — и жучара отвалился, шмякнувшись на землю, где я его и исполосовал ударами кинжала.

Сжавшись, Локси упала на колени, не сдерживая текущих градом слез, окрашенных то ли из-за ее оттенка кожи, то ли сама по себе каждая слезинка отсвечивала драгоценным блеском в неровном свете появившегося из-за деревьев спутника. Даже забывшись от боли, девушка «оделась» лишь тогда, когда я попросил ее об этом, расценив, что обширная рана лучше заживет под естественным покровом.