В конце концов я добыл свой ножичек и, аккуратно сложив в тряпичные ножны, сделанные одним из лучников, повесил на пояс. Неплохо. Надо бы все-таки попробовать активировать ноотику… Если здесь есть под боком вербинит, то создать инструменты будет не так уж и сложно, сейчас любой робот был бы посильней моей текущей компашки.
Закончив с поисками, я потыкал боковые пластины робота ножом, проверяя. Да, вроде бы не показалось, металл там и впрямь был частично пластичным, словно калий или натрий… И плавно переходил в толстую броню, на которой даже от жвал паука лишь еле заметные царапинки остались. А когда попытался вытащить виденное мной в деле оружие мясника, то получил очередное сообщение:
Вместе с этим пришло неприятное осознание. Ну, допустим, все сложится, я налажу тут свои дела, но… Что смогут противопоставить лучники с мечниками вот такому чуду? На данный момент они даже со зверьем справиться толком не могут, любой автоматчик положит их на раз-два, не говоря уж о бронированной боевой машине, которая оказалась излишне подвержена эмоциям, на чем и погорела.
– Я тоже по этому поводу размышляла, – подала голос Ней. – Но это все же другой мир, здесь свои правила, все может быть не так однозначно! Посмотри на шкуру паучка, – сказав так, девушка ткнула пальчиком в обломки брони.
Подойдя ближе, я поднял кусочек и почти сразу увидел крошечную полосочку крови, выступившую на коже. Настолько острая?
Не иначе, как Праздность сыграла шутку, сделав панцирь паука таким острым, что большинство снарядов или оружие ближнего боя окажутся разрезаны при контакте. Но каким бы острым и редким минерал ни был, он сейчас далек от чистого, так что я скорее сам поизрежусь, чем извлеку из него пользу. Еще и кишочки паука были такими едкими, будто серию фильмов про кислотных ксеноморфов писали с него. Придется остаться без добычи, еще и с минусом в год жизни. Умные учатся на чужих ошибках, а я.... Как обычно.
Солдаты, хотя и выглядели, как люди, вызвали лишь легкое потрясение самим фактом своей ужасной смерти, но сочувствовать им или жалеть было как-то проблематично. Судя по тому, что и Ней не выглядела расстроенной, это не я такой черствый, а сама ситуация не такая уж типичная, чтобы выдавить слезинку даже из ранимой девичьей души.
Подойдя ближе к дремлющему ифриту, я осмотрел его кулак. Несмотря на то, что он бил голой рукой, порезов видно не было. Стоит отдать должное, бугай сейчас круче всех, как ни обидно это признавать. Ткнув Пайро в лоб пальцем, я встретился с ним взглядом.
– Пойдем обратно. Или тебе по кайфу в лесу подремать?
Вопрос был, в общем-то, риторическим, но ифрит ответил «Но» и медленно поплёлся за мной.
– Кстати… Раз уж ты пока вынужден не спать, может, расскажешь что-нибудь. Откуда ты?
Молчание.
– Ты тоже погиб? Где-нибудь в Италии, а потом очутился здесь? Или ты из другого мира?
Молчание. Чувствуя, как распушается хвост, я тихо ухнул и, повернув голову к вышагивающему позади всех истукану, продолжил «допрос»:
– Ну и какой он?
Голова качка склонилась вбок на миллиметр, отражая невиданную заинтересованность.
– Праздность, я имею в виду. Или ты поклоняешься просто так? Видел Апостола или бог…
– Белладонна! – сглотнув, Пайро даже засветился ярче, устремив взор куда-то в кроны деревьев. И к чему он вспомнил растение? Увидев, как внимательно я его рассматриваю, ифрит нахмурился и добавил: – Козаностра.
Мне оставалось лишь шумно разочарованно выдохнуть, поправляя перья. Словно решил пообщаться с чунибье, помешанном на итальянских фильмах о мафии… К сожалению, или к счастью, если оценивать продуктивность моих расспросов, я все равно уже добрался до базы, как раз чтобы увидеть, как бедные пир-пиры раз за разом кидаются на парочку скелетов.