Вдоль стен ряды простых стандартных стульев на случай совещаний, кожаный, обтертый комбинезонами трактористов и комбайнеров диван, старые громоздкие часы в углу.
Павел подписал последнюю бумажку, поднял голову.
— Что еще? — хмуро спросил он, нетерпеливо глядя на секретаря с желтым сморщенным лицом, бывшего колхозного бухгалтера, страдающего язвой желудка.
— Пока все, Павел Прохорович, — ответил секретарь. — Там старший агроном и главный инженер пришли.
— Зови. Чего они там ждут? Сколько раз я говорил тебе, Никанор Авксентьич, не заводи ты этих дурацких порядком. Пришли люди, зараз же приглашай их…
— Да ведь вы с делами разбирались, — вежливо заметил Никанор Авксентьевич. — Бумаги подписывали. Да и не осмотрелись еще с дороги.
— А чего мне осматриваться! Не люблю этих разговоров, — сказал Павел.
Когда старший агроном и главный инженер вошли в кабинет, лицо Павла стало еще более сосредоточенным и сердитым.
— Ну, — сказал он, как бы давая понять, что разговор будет необычным, — привез я вам важные новости.
— Хорошие или плохие, Павел Прохорович? — осведомился старший агроном.
Лицо у него было очень смуглое, широкое, глаза маленькие, бледноголубые, скучноватые; изрядно вылинявший на солнце суконный пиджак туго облегал толстые сутулые плечи. Никто не сказал бы, глядя на него, что это и есть тот самый «профессор земли», который пользовался общим уважением в совхозе и был правой рукой директора. Землю совхоза этот невзрачный человек уже десятилетие держал в своих пухловатых, всегда забитых пылью, огрубелых руках, и с каждым годом она сопротивлялась ему все меньше, щедро отдавая неисчислимые дары плодородия.
Возбужденно поглядывая на непроницаемое лицо старшего агронома, Павел сказал:
— О плохом мы не будем говорить, Иосиф Лукич. Нам предстоит сделать много хорошего.
— Больше того, что мы уже сделали? — спросил Иосиф Лукич таким тоном, точно продолжал недавно прерванный разговор.
— Значительно больше.
— Гм… Вы говорите, конечно, об осеннем севе?
Иосиф Лукич говорил всегда так, словно экзаменовал собеседника, что немного смущало директора.
— Да, я говорю об осеннем севе, — подтвердил Павел.
— Прежде всего разрешите задать вопрос, — вмешался главный инженер, худощавый, с впалыми щеками и недоверчиво-настороженными глазами. — Очень важно знать реальную обстановку. Наш совхоз стал каким-то проходным пунктом. Нас буквально забили скотом и имуществом. Создается такое впечатление, будто мы завтра тоже должны сниматься. Эвакуированные рассказывают ужасные вещи, а это нервирует людей и дурно отражается на работе.
Главный инженер говорил торопливо, нервно двигая сухими, жилистыми руками.
Он всегда стремился выложить перед Павлом как можно больше вопросов, и всегда они выглядели в его освещении чрезвычайно мрачными.
— У нас нет, по существу, тракторного парка. Чуть ли не все тракторы мы отправили на Алтай на подмогу, а они там и застряли. Когда же мы их теперь получим? И машины мобилизованы. Где мы возьмем тракторы? А трактористы? Где они? — все больше волнуясь, словно выстреливал свои вопросы главный инженер.
— Вот для обсуждения этих вопросов я и пригласил вас, — оказал Павел. — И не будем забегать вперед. Прежде всего мы должны освоить в эту кампанию всю площадь озимых. Это — первая задача.
— Так, — спокойно кивнул Иосиф Лукич.
— Это должно быть выполнено при любых условиях. Таково указание партии и правительства,
Старший агроном совершенно спокойно, а главный инженер озадаченно смотрели на директора.
— В каком состоянии у вас посевные агрегаты? — спросил Павел главного инженера.
— Агрегаты готовы. Но у нас всего десять тракторов. Как видите, в четыре раза меньше, чем было. И я боюсь…
— А вы не бойтесь, — перебил Павел, сдвигая выцветшие брови. — Эвакуированными из других совхозов тракторами не интересовались?
Главный инженер нерешительно покачал головой.
— Боюсь, что их растеряли по дорогам за неимением горючего. И кто их будет искать…
— Как «кто»? Авы? Мы будем искать. — Толстое лицо Павла побагровело от волнения. — Я ехал сюда и видел на дорогах «хэтэзэ». Сегодня же снарядите двух наиболее расторопных трактористов, и пусть они со своими «челябинцами» объедут главную дорогу — до соседа, дальше не надо. Все, что попадется, пусть тащат сюда. Если вы этого не сделаете, я сам сяду на трактор и поеду, — сощурил глаза Павел.
— Это не выход, — пробормотал инженер.
— В чем же выход? — с трудом сдерживаясь, чтобы не повышать голоса, спросил Павел. — Кто вам даст сейчас новые тракторы?
— Хорошо. Я сегодня же пошлю трактористов, — поспешно ответил главный инженер.
Павел продолжал строго, тоном, не терпящим возражения:
— Запомните, Владимир Александрович, сейчас не может быть речи о том, что возможно и что невозможно. Неужели вы успокоились бы на десятке тракторов и не додумались бы посмотреть, что привезли с собой другие хозяйства? Учтите: мы должны управиться как можно быстрее. У меня все. Вечером приходите на совещание управляющих. Продумайте вопросы…