Вольф Мессинг. Судьба пророка

Мессинг не случайно мало работал в Москве, особенно в годы правления Сталина. Он уезжал с гастролями на самые окраины страны, чтобы быть подальше от властей. Не будем голословны. Как пишет в своей книге Татьяна Лунгина, интересы военных и КГБ были слишком велики, чтобы они позволили таким «деликатным исследованиям человеческой психики» уйти к ученым (имеются в виду ученые, не занимающиеся военной тематикой. – В. С.). В 1965 году отделение бионики Научно-технического общества по радиоинженерии, электронике и связи имени А. С. Попова начало изучение телепатии, дав этому феномену название «биологической коммуникации». Под эгидой этого отделения была создана лаборатория биоинформации, которая функционировала несколько лет и исследовала феномены, подобные Мессингу (а почему не его самого, как ярчайший пример? – В. С.). Но после того, как главой КГБ стал Юрий Андропов, контроль над изучением парапсихологических явлений стал строже и эксперименты в этой области запретили (возможно, и направили по другому пути – с целью поражения вероятного противника. – В. С.). Лабораторию биоинформации реорганизовали и переименовали в лабораторию биоэлектроники, все работы проводили в строжайшей секретности. Об этом писала Татьяна Лунгина, находясь в Америке, но откуда она узнала такие подробности? Не от лучшего ли своего друга Вольфа Григорьевича, человека, тяготившегося возможными связями с этими организациями?

«Летом. 1967 года какие-то научные медицинские работники пригласили Мессинга на Верхнюю Волгу. Он, в свою очередь, пригласил меня с сыновьями», – пишет Татьяна Лунгина. Удивляет слово «какие-то». Неужели, прожив с Мессингом на Волге долгое время, она не узнала, что это были за люди? Не прислушивались ли эти «какие-то» к его консультациям, не выведывали ли то, что их интересовало? Ведь было легче сделать подобное в сельской местности, чем вызывать известнейшего человека в свои лаборатории. Я думаю, они не сообщили ему о своих истинных намерениях, о том, с какими целями будут использовать полученную от него информацию.

Большое недоумение вызывает упоминание Лунгиной об «экономке», с которой Мессинг якобы «делил (или снимал у нее. – В. С.) однокомнатную квартиру», а позже в своей двухкомнатной жил с упомянутой женщиной. Или это, извините, вымысел Лунгиной, или «экономка» находилась с ним в близких интимных отношениях либо следила за ним и получала нужную КГБ информацию по вопросам, связанным с телепатией, гипнозом и ясновидением.

Не секрет, что КГБ относился к своим бывшим сотрудникам как к отработанному материалу, на это не раз публично жаловались известные разведчики.

В одном из своих телеинтервью генерал Бакатин, уже во времена перестройки назначенный руководителем КГБ, говорил, что не видел более страшных людей, чем те, что в его кабинете, выслушав приказание, говорили: «Есть. Будет сделано», а выйдя из кабинета, поступали с точностью до наоборот. Не сработавшись с ними, он был вынужден уйти из организации госбезопасности.

Существует еще один секрет жизни Вольфа Григорьевича. В семидесятые годы, когда практиковались заграничные туристические туры, он ни разу не подал заявления на поездку даже в самую дружественную, как тогда считалось, страну, в Болгарию.

Незадолго до смерти он перечитывал чье-то письмо из Израиля, рассказывающее о тамошней жизни. Тогда уже началась эмиграция в Израиль, и Мессинг понимал, что одно гастрольное турне по Америке сделает его богатым человеком и, главное, позволит получить медицинскую помощь, способную продлить его жизнь.

На вопрос друзей, почему он не выезжает в Израиль хотя бы по этой причине, Мессинг спокойно ответил: «Им будет легче избавиться от меня, чем разрешить уехать». Свой ответ он не комментировал.

В потоке первых евреев, выезжавших в Израиль, хватало наших шпионов, и Мессинг по просьбе МОССАД мог распознать их. Наверное, в КГБ боялись и этого, и многого другого, того, что было известно человеку, чьи уникальные качества они официально не признавали и при помощи журналистов всячески отвергали в газетах и журналах. Литераторы все-таки не могли пройти мимо такого уникального явления, как «психологические опыты» Вольфа Мессинга, и брали у него интервью. Одному из журналистов, показавшемуся провидцу более профессиональным и сметливым, чем его коллеги, он заметил:

– Вы спрашиваете о моих опытах. А почему бы вам не написать о том, откуда я родом, кем были мой отец, братья, какова их судьба? Ведь они все погибли…

– На войне? – поинтересовался журналист. – Наверное, в рядах польской дивизии, входившей в наши войска?

– Нет, – покачал головой Мессинг, – они попали в Варшавское гетто, а потом… их сожгли в печах Майданека… Порой мне кажется, что я виноват перед ними, не разделив их судьбу. Я бежал из Варшавского гетто по канализационной системе. Еле выбрался из нее…