Вольф Мессинг

Между тем дар, врученный мне небом, неожиданно занялся самым бесполезным и легкомысленным делом на свете. Мои прозрения, помимо воли, решили позабавляться со мной, своим прародителем! Это в тот час, когда были недопустимы не то, чтобы шутки, даже улыбки. Воображение, как котенок, резвилось безостановочно, прозревало неуместно и непонятно зачем одаривало Мессинга вполне безосновательной надеждой на лучшее. Меня донимали самые глупые вопросы на свете, например, что у нашего мудрого учителя и любимого вождя человеческое — голова или тело? Если тело — мне несдобровать. Если голова — можно попытаться.

Так пытайся!

Однако вместе попыток отыскать выход из лабиринта, меня занимали самые несуразные глупости. Я, например, мечтал отправиться в Астрахань и познакомиться с рыбаком Иваном Туриным, поймавшим в низовьях Волге белугу весом в 541 килограмм. Из нее «добыли», как писала газета, 75 килограммов икры. Мне хотелось в деталях разобраться, как советские люди собираются развивать коневодство. Я мало что знал о коневодстве, а это, оказывается, такая захватывающая штука. Неожиданно я воспылал неугасимым интересом к Александру Васильевичу Суворову, статья о котором была помещена в «Известиях».

Кто бы мог подумать, что еще двести лет назад в России жил и трудился такой «пламенный патриот своей родины и вождь вооруженных масс» как Суворов. Он ухитрялся «сочетать в себе железную волю, неудержимую энергию и способность к глубокому творческому мышлению».

«Сложен и тернист был путь Суворова к вершине полководческой славы».

«В эту войну [69]он не занимал руководящих постов, но в нем очень скоро пробудился новатор».

Я упивался чистейшим русским языком, каким была написана статья. Познакомившись с биографией великого полководца, мне тоже захотелось стать новатором. Это в то время, когда меня уже поставили на самый край мелкой, наполнившейся гнилой водой ямой. Я понять не мог, отчего Мессингу было так весело. Я неожиданно и просто уверился, что шкура Мессинга в его руках, и никакие провидческие способности, страсть к гипнозу или умение пользоваться сулонгомне в состоянии помочь, если он не помирится (лучше, подружится) с кремлевским Минотавром, который, в общем-то, и зверем представлялся только по его, Мессинга, недомыслию. Жертва всегда страдает однобокостью суждений. Значит, не надо ощущать себя жертвой!

В чем я был убежден наверняка, это в том, что никакому минотавру не так-то просто уничтожить дистанцию между собой и Мессингом, если сам Мессинг этого не захочет. Пусть он попробует поймать его, тщедушного и испуганного. Если это редко удавалось Гершке Босому, почему кремлевский затворник будет удачливее?

Его тайна заключалась в том, что наш мудрый вождь, учитель дорогой, лишь на время становился Минотавром, и, с моей точки зрения, знание этого секрета было важным преимуществом.

Как им воспользоваться?

* * *

Вторая встреча оказалась куда более продолжительной. Войдя в столовую, я сразу бросился в атаку. Я атаковал с позиций будущего. Конечно, Мессинг крепко и очень крепко подумал прежде, чем выразить свое возмущение главному балабосу страны, но от этого мое негодование не стало менее искренним.

— Как мне стало известно, — с обидой пожаловался Мессинг, — недавно арестовали несчастного кассира, с которым я сыграл злую шутку. Старик ни в чем не виноват. Вину за этот инцидент я полностью принимаю на себя.

Сталин, ждавший у стола, пожал плечами.

— Не спешите, Мессинг. Объясните толком, о каком старике идет речь и чью вину вы готовы взять на себя?

Я опешил.

— Разве вам не доложили?

— Что?

— Кассир, у которого я по липовой бумажке получил сто тысяч, арестован.

— Ах, вот вы о чем! — Сталин покачал головой. — Да, у наших головотяпов совсем отсутствует чувство юмора. А как у вас с юмором, Мессинг?

— Пока не жаловался…

— Верится с трудом.

Он взял со стола несколько отпечатанных на машинке листов.

— Вот, например, запись в вашем отчете: «Гитлер утверждал, что будущая война по своей природе является «оккультной», то есть «борьба будет вестись в таком пространстве, где первична тайна и вторичен расчет». Так?

— Так.

— Читаем далее: «Только воля к «тайне» обладает высшей силой воздействия на человека. Надо только знать соответствующие тексты, ключ к которым хранится в утраченных знаниях древних арийцев». Неужели руководитель германского государства именно так и выражался?..

— Да, Иосиф Виссарионович, но…

Он перебил меня.

— Вот еще: «Будущая война — это война нервов, это война духа, война в потустороннем измерении». Что это, провокация?.. Или: «Тот, кто считает национал-социализм чисто политическим движением, не понимает в нем ничего. Национал-социализм — это больше, чем религия». Что же такое национал-социализм как не самый реакционный отряд мировой буржуазии? В чем дело, Мессинг? Что за ерунду вы мне подсовываете?!