Волчица в засаде

— Пустит! — объявил я с видом человека, приготовившего приятный сюрприз. — Приходила сегодня твоя подруга ко мне домой. Извинялась за недостойное поведение. Она поняла свою ошибку и очень хотела помочь разыскать тебя. С ее подачи я сегодня и нашел логово Арго. Катя — хорошая девушка, и тебе, Элла, нужно обязательно возобновить с ней отношения.

Я схватил упиравшуюся Ягодкину за локоть и силой потащил к подъезду.

На лестничной площадке восьмого этажа свет не горел. Я надавил на кнопку звонка с цифрой двадцать под ним. Минуту спустя девичий голос спросил из-за двери:

— Кто там?

Я подмигнул Элке.

— Конфетки, бараночки! Это я, Катя, Игорь Степанович. Хорошо, что ты выполнила мою просьбу, дождалась меня дома. Посмотри, кого я тебе привел!

— Какой Игорь Степанович? — недоуменно спросила Рябинина, но тем не менее щелкнула замком и открыла дверь ровно настолько, насколько позволяла цепочка. Узнав в полутьме меня и Эллу, девушка тотчас захлопнула дверь, но только для того, чтобы сбросить цепочку и распахнуть дверь настежь. — Ой, это вы? — произнесла она растерянно, все еще не зная, как реагировать на появление у порога своей квартиры Ягодкиной. — Проходите, пожалуйста!

Катю мы подняли из постели. На ней была пижама. Девушка впустила нас в общий коридор и повела к дверям своей квартиры. Выглянувшая в ночной рубашке в прихожую хозяйка удивилась не меньше дочери визиту поздних гостей. Я помахал Тане рукой.

— Чай пришли пить!

— Да-да, конечно, — пробормотала Рябинина-старшая и заметалась по комнате в поисках халата.

Я деликатно опустил глаза. Вскоре закутанная в махровый халат Таня появилась в прихожей. Разглядев как следует, в каком мы с Элкой виде, хозяйка, хлопнув в ладоши, ахнула:

— Боже мой! Что с вами случилось?

Я потряс наручниками:

— На Элке, между прочим, такие же украшения. Покажи-ка.

И Ягодкина абсолютно не знала, как себя вести с подругой. Она смутилась, вытащила из-за спины руку и подняла ее вверх. И у дочки, и у матери глаза стали раза в два больше обычного.

— Откуда это у вас? — воскликнула Катя.

— Один очень хороший парень подарил, — ответил я. — Когда-нибудь я вам о нем обязательно расскажу. А сейчас, пожалуйста, девочки, помогите нам с Элкой избавиться от наручников, напоите нас чаем, дайте возможность привести себя в порядок и отдохнуть. А рано утром мы с Элеонорой уйдем.

— Конечно, конечно, — засуетилась хозяйка квартиры. — Что нужно сделать для того, чтобы снять с вас наручники?

— Немного. Тиски и ножовка по металлу. Впрочем, — я вспомнил, что нахожусь в доме, где нет мужчин. — У вас, наверное, нет таких инструментов. А обращаться к соседям за помощью уже поздно.

— Инструментов таких у нас, конечно, нет, — согласилась Таня. — Но вот у соседа напротив, я думаю, найдется. Он вечно что-нибудь мастерит, а ложится спать поздно. — Хозяйка повернулась к дочери. — Сходи-ка, Катя, к дяде Коле, попроси у него инструменты.

Пока ждали Катю, я позвонил Вере. Великороднова и Леева были уже у нее и помогали собирать вещи.

— Я все знаю! — воскликнула Ягодкина в трубку, услышав мой голос. — Мне девочки рассказали. Спасибо тебе огромное, Игорь, за то, что спас мою дочь. Я все сделаю так, как ты хочешь. Я тебе верю. Через пять минут мы с Мариной выезжаем.

— Я знал, что ты умная женщина, — сказал я, — и меня поймешь. За Элку не волнуйся, она со мной. Время от времени я буду тебе звонить, держать в курсе событий. Пока!

Я отключил мобильник, сунул в карман. Вернулась Катя. Она шла, скособочившись под тяжестью небольших, но, по-видимому, ужасно тяжелых тисков. Я бросился к девушке, взял у нее тиски и ножовку и понес в кухню.

— Я наврала дядя Коле, что заколку подпилить нужно, — сообщила Рябинина, вешая на место плащ. — Так он сказал, чтобы я ему заколку эту принесла, он сам ее подпилит. Пришлось ляпнуть, будто мама себе хахаля завела, и он теперь в доме всю мужскую работу делает. Не знаю, поверил или нет, но инструменты дал.

Мы с Таней переглянулись — веселая девушка эта Катя.

Тиски закрепили на кухонном столе. Я затянул в них кольцо наручника, в котором была зажата рука Элки, и с большой осторожностью стал пилить железную дужку. Несколько минут спустя кольцо распалось, и девушка высвободила запястье. Так же поступили и с моими наручниками. Разница заключалась лишь в том, что железную дужку по очереди пилили женщины, и времени у них ушло ровно в пять раз больше, чем на подобную работу у меня. Но в конце концов и мой браслет распался.

Инструменты решили вернуть соседям утром. Сложили их в общем коридоре, а затем, пока хозяева накрывали на стол, мы с Эллой по очереди приняли душ. Через полчаса дружной компанией сели пить чай. Не знаю, в плену ли оголодала Ягодкина или у нее от природы был зверский аппетит, но ела она так, будто это была последняя трапеза в ее жизни.

Было два часа ночи. Хозяйка таращила глаза, изо всех сил пытаясь показать, что сна у нее ни в одном глазу, однако было ясно: она пребывает в одурелом состоянии и вот-вот захрапит, привалившись спиной к стене.